лась – был разработан проект 
танка Т-39, весом в 90 т с двумя 107 мм, двумя 45 мм орудиями и пятью 
пулемётами. Но товарищ Ворошилов начал жаловаться, и это безобразие в металл не 
воплотилось).
 Но даже не это главное. Тухачевский предназначал Т-35 для прорыва обороны. То 
есть вражеских рубежей, оснащённых артиллерией. Но дело в том, что самая 
маленькая пушка, которая могла встретиться на этих рубежах танку Т-35, с Первой 
мировой войны не могла иметь калибр менее 37 мм. А такая пушечка на расстоянии 
500 м пробивала минимум 35 мм брони. У танка Т-35 лишь один передний наклонный 
лист брони корпуса имел толщину 50 мм, вся остальная броня этой махины не 
превышала 30 мм. На какую оборону его можно было пускать с такой бронёй?
 Был построен 61 такой танк, в западных округах немцев встретили 48 этих машин. 
Известна судьба всех: 7 нашли почётную смерть в бою; 3 были в ремонте; 
остальные сломались на марше и были брошены экипажами.
  Средний танк Т-28, очередной маразм из Харькова 
 Примерно таким же был и другой танк для прорыва обороны – средний танк Т-28 с 
тремя башнями. Только у этого самая толстая броня была 30 мм. Их было построено 
более 500 единиц, но судьба их точно такая, как и всех танков Тухачевского, 
которым можно дать единое собственное имя «Смерть танкиста».
 Но тяжёлых и средних танков имени Тухачевского хотя бы было относительно 
немного. Иначе обстоит дело с лёгкими танками. В 1931 г. был принят на 
вооружение и поставлен на производство английский танк «Виккерс», забракованный 
английской армией. Лобовую броню он имел 13 мм, весил первоначально 8 т и с 
двигателем в 90 л.с. мог развить скорость до 30 км/час. Его модернизировали, в 
результате чего он стал весить более 10 т, а лобовая броня на башне выросла до 
25 мм, на корпусе – до 16 мм. Изготовили этих танков к 1939 г. около 11 тыс. 
единиц. Зачем Тухачевскому потребовалось такое количество малоподвижных и почти 
небронированных машин, что они должны были делать в его танковых корпусах – мне 
непонятно.
 Ещё менее понятно – зачем, уже имея лёгкий танк, закупать ещё один, теперь уже 
у американского изобретателя-одиночки Д. Кристи. Этот изобретатель первым 
предложил иметь катки на всю высоту гусеницы танка. Это разумное предложение 
было внедрено во многих странах. Но мы купили в 1931 г. его танк не за это, а 
за то, что он одновременно был и скоростным автомобилем. Сняв гусеницы, образцы 
этого танка могли развить на американских автострадах скорость до 122 км/час. 
Надо сказать, что несмотря на эти соблазнительные цифры, ни одна страна, кроме 
СССР с Польшей, эту глупость не закупала и не производила. Почему?
 В идее такой танк имел кажущееся преимущество в следующем. Танки – очень 
нежные машины. У них очень мал моторесурс, их тяжелонагруженные механизмы 
быстро выходят из строя. Скажем, танки того времени уже через 50 часов работы 
требовали ремонта. Когда упоминавшийся тяжёлый танк Т-35 в ходе испытательного 
пробега заставили пройти 2000 км, то при этом сменили три двигателя. Это 
касается танков как таковых и во всём мире. Танк – это машина не для поездок, а 
для боя. Поэтому в мирное время её стараются беречь. То есть, если требуется 
перевезти танки на большое расстояние, то их везут по железной дороге.
 Возник у Тухачевского соблазн – если танк поставить на колёса, то он будет 
быстро ехать, механизмы меньше износятся. Следовательно, в мирное время, на не 
очень большие расстояния его можно будет перегонять самоходом, а не на поезде. 
(Чем не нравился Тухачевскому поезд или автотрейлер, сейчас уже не у кого 
спросить).
 Но дело в том, что очень быстро едет только один танк и по автостраде. В 
реальной жизни, по реальным дорогам колонна танков (а они движутся колоннами) 
больше 20—25 км/час не развивает даже сегодня. Так что колёса на танке 
изначально нужны, как зайцу стоп-сигнал.
 Дикость этого проекта ещё и в том, что наша танковая промышленность только 
становилась на ноги, специалисты только приобретали опыт, и давать им в 
производство такую бессмысленно сложную машину было просто преступно. Ведь в 
этом танке помимо собственно танковых механизмов ещё и автомобильные. Начать 
танкостроение с такого танка – это значит обречь танковые войска на постоянные 
поломки техники, на снижение нормативов времени для обучения экипажей 
практическому вождению.
 Но главное, это был, как и самолёт И-16, конструкторский тупик. Никакое 
увеличение мощности двигателя этого танка никак не увеличивало его бронезащиту, 
он не становился совершеннее. Этих танков, названных БТ (быстроходные танки) 
разных серий было изготовлено почти 8 тыс. единиц. Последняя, самая современная,
 модификация его, названная БТ-7М (700 машин), выпускалась в 1939—1940 гг. 
Давайте сравним её с немецким лёгким танком чешского производства 38(t). Этот 
танк сконструирован чехами в 1938 г. для своей армии, но производили они его 
для немцев до 1942 г. Танк надёжен и без затей. А для наглядности, сделаем 
сравнение и с нашим средним танком Т-34.
 Как видно из таблицы, наш лёгкий танк БТ-7М почти на 50 % тяжелее немецкого 
лёгкого танка и двигатель имеет в 4 раза мощнее, но броню … в 2,5 раза тоньше! 
При этом 38(t) имеет вполне приемлемую для танка скорость. А ведь в 4 раза 
более мощный двигатель – это и во много раз большая стоимость всех механизмов, 
их вес, сложность, расход ГСМ. И всё во имя чего? Во имя цифры «86 км/час на 
колёсах