в своей книге «Танковые войска 
Германии во Второй мировой войне» описывает бои немецких танковых дивизий с 
английской армией в Египте, где англичане всегда превосходили итало-немцев, как 
в численности войск, оружия и танков, так и в формальном качестве танков – 
толщине брони, калибре орудий и т. д.
 Тактика боёв была такой. Немцы атакуют англичан. Те выдвигают навстречу немцам 
танки. Немцы немедленно отводят свои танки не вступая с ними в бой, вызывают 
авиацию и подтягивают противотанковую артиллерию, которая расстреливает танки 
англичан. Немецкие танки снова наваливаются на пехоту. Но у английской пехоты 
тоже есть противотанковая артиллерия. Немцы снова отводят свои танки, снова 
вызывают авиацию и артиллерию, но на этот раз гаубичную. Орудия противотанковой 
артиллерии англичан уничтожаются и на английские позиции, теперь уже безопасно, 
двигаются немецкие танки, уничтожают очаги сопротивления пехоты, а сразу за 
танками врывается немецкая пехота и сгоняет пленных в колонны.
 Сам Меллентин об этом писал так:

 «Чем же тогда следует объяснить блестящие успехи Африканского корпуса? По 
моему мнению, наши победы определялись тремя факторами: качественным 
превосходством наших противотанковых орудий, систематическим применением 
принципа взаимодействия родов войск и – последним по счёту, но не по важности – 
нашими тактическими методами. В то время как англичане ограничивали роль своих 
3,7-дюймовых зенитных пушек (очень мощных орудий) борьбой с авиацией, мы 
применяли свои 88-мм пушки для стрельбы как по танкам, так и по самолётам. В 
ноябре 1941 года у нас было только тридцать пять 88-мм пушек, но, двигаясь 
вместе с нашими танками, эти орудия наносили огромные потери английским танкам. 
Кроме того, наши 50-мм противотанковые пушки с большой начальной скоростью 
снаряда значительно превосходили английские двухфунтовые пушки, и батареи этих 
орудий всегда сопровождали наши танки в бою. Наша полевая артиллерия также была 
обучена взаимодействию с танками. Короче говоря, немецкая танковая дивизия была 
в высшей степени гибким соединением всех родов войск, всегда, и в наступлении и 
в обороне, опиравшимся на артиллерию. Англичане, напротив, считали 
противотанковые пушки оборонительным средством и не сумели в должной мере 
использовать свою мощную полевую артиллерию, которую следовало бы обучать 
уничтожению наших противотанковых орудий.
 Наша тактика танковых боёв была развита в предвоенные годы генералом 
Гудерианом, принципы которого были восприняты и творчески применены в условиях 
пустыни Роммелем. Их ценность полностью подтвердилась во время крупнейшего 
сражения, начавшегося 18 ноября 1941 года. (Хотя мы в общем уступали противнику 
в количестве танков, нашему командованию, как правило, удавалось сосредоточить 
большее количество танков и орудий в решающем месте)».

 И раз мы разговорились о теоретиках, то давайте ещё дадим Меллентину 
высказаться и по этому вопросу:

  «Эта теория Гудериана послужила основой для создания немецких танковых армий. 
Находятся люди, которые глумятся над военной теорией и с презрением отзываются 
о „кабинетных стратегах“, однако история последних двадцати лет показала 
жизненную необходимость ясного мышления и дальновидного планирования. Само 
собой разумеется, что теоретик должен быть тесно связан с реальной 
действительностью (блестящим примером этот является Гудериан), но без 
предварительной теоретической разработки всякое практическое начинание в 
конечном счёте потерпит неудачу. Английские специалисты, правда, понимали, что 
танкам предстоит сыграть большую роль в войнах будущего – это предвещали 
сражения под Камбре и Амьеном – но они недостаточно подчёркивали необходимость 
взаимодействия всех родов войск в рамках танковой дивизии. В результате Англия 
отстала от Германии в развитии танковой тактики примерно на десять лет. 
Фельдмаршал лорд Уилсон Ливийский, описывая свою работу по боевой подготовке 
бронетанковой дивизии в Египте в 1939—1940 годах, говорит: „В ходе боевой 
подготовки бронетанковой дивизии я неустанно подчёркивал необходимость тесного 
взаимодействия всех родов войск в бою. Нужно было выступить против пагубной 
теории, получившей за последнее время широкое хождение и поддерживавшейся 
некоторыми штатскими авторами, согласно которой танковые части способны 
добиться победы без помощи других родов войск … Несостоятельность как этого, 
так и других подобных взглядов наших „учёных мужей“ предвоенного периода прежде 
всего показали немцы“. Вопреки предупреждениям Лиддел Гарта о необходимости 
взаимодействия танков и артиллерии английские теории танковой войны тяготели к 
„чисто танковой“ концепции, которая, как указывает фельдмаршал Уилсон, нанесла 
немалый ущерб английской армии. И только в конце 1942 года англичане начали 
практиковать в своих бронетанковых дивизиях тесное взаимодействие между танками 
и артиллерией». 

 К таким «штатским авторам» следует отнести и Тухачевского с его надутым 
троцкистами военным авторитетом. Спросите себя – как он видел танковый бой? 
Похоже – никак!

 Танки Тухачевского

 Возьмём его детище – тяжёлый танк Т-35. Весил 54 т, имел 5 башен, 3 пушки, 4 
пулемёта, 11 человек экипажа. Был украшением всех парадов. Но не мог взобраться 
на горку крутизной более 15 градусов, а на испытательном полигоне – вылезти из 
лужи. Уже тогда никто не мог ответить на вопрос – как этим танком управлять в 
бою? Ведь его командир обязан был крутить головой во все стороны, указывая цель 
всем своим 5 башням, корректируя огонь 3-х орудий, при этом стреляя из своего, 
самого верхнего, пулемёта и заряжая 76,2 мм пушку.
  Тяжёлый танк Т-35 
 (На этом танке фантазия Тухачевского не останов