? Которая никому не была нужна и никогда не затребовалась.
  45-мм противотанковая пушка обр. 1937 г. (53-К) 
 А теперь представим, что эти лёгкие танки атакуют передний край.
 На немецком переднем крае наш БТ-7М встретит немецкая (уже тогда маломощная) 
лёгкая 37-мм пушечка. Но эта пушка, как я уже писал, пробивает с 500 м броню в 
35 мм. Следовательно, немецким артиллеристам оставалось только увидеть этот 
танк … и с ним покончено. У немцев были также тяжёлые противотанковые 20-мм 
ружья, которые на дальности в 300 м пробивали броню в 40 мм. А ещё у них были 
лёгкие, размером с обычную винтовку, противотанковые ружья, которые на 
дальности в 300 м пробивали броню 20 мм. Крыша у БТ-7М была толщиной в 6 мм, 
саблей её, конечно, не возьмёшь, но сверху его мог расстрелять обыкновенным 
пулемётом любой самолёт.
 А немецкий 38(t) на нашем переднем крае мог встретить самое мощное советское, 
собственно противотанковое средство – нашу 45-мм пушку. Она с 500 м пробивала 
42 мм брони. Да, но у танка 38(t) лобовая броня 50 мм! Этому лёгкому танку не 
надо было даже ждать в подмогу средние танки или штурмовые орудия – он и сам 
мог справиться с такой пушкой. Недаром, по грустной статистике, на один 
подбитый немецкий танк приходилось 4 наших уничтоженных 45-мм пушки и только 
57-мм пушка довела это соотношение до 1:1.
  Лёгкий танк PzKpfw I 
 Добавим, что по заказу Тухачевского промышленность с 1933 г. ещё произвела 
около 4 тыс. единиц плавающих танков, вооружённых пулемётами, и с бронёй в 6-8 
мм.
 Напоминаю, что немцы и не собирались своими танками воевать с нашими, но, тем 
не менее, исключая пулемётный Т-I, практически любой из их танков на 22 июня 
1941 г. мог справиться с этой нашей армадой металлолома, задуманной Тухачевским.
 С воздуха простым пулемётом её могло расстрелять всё, что летало.

  «На Востоке же, наоборот, опасным противником русских танков стал немецкий 
самолёт-истребитель. Серьёзные успехи, достигнутые немецкой истребительной 
авиацией, общеизвестны». 

    (Г. Гудериан)

  Лёгкий танк Pz.Kpfw.II 
 В напавших 22 июня 1941 г. на СССР войсках Германии было 3582 танка и 
штурмовых орудия. Из них 1404 средних Т-III и Т-IV и 1698 лёгких всех типов, 
включая немецкие Т-I и Т-II, которые немцы строили для обучения танкистов при 
создании танковых войск после прихода Гитлера к власти и отказа его от 
Версальских соглашений, запрещавших их иметь. Но о том как именно применялись 
танки в боях Гудериан писал:

  «Наши тяжёлые танки использовались главным образом для поддержки пехоты или 
танков в крупных наступательных боях. Для выполнения всех других задач 
применялись только средние и лёгкие танки, причём последние привлекались прежде 
всего для выполнения разведывательных задач и для охранения». 

 Зачем Тухачевскому для «охранения и разведывательных задач» требовались 
десятки тысяч лёгких танков? Кто на это сегодня ответит?

 Ещё один маразм

 Этот недостаток в наши танки ввёл Тухачевский, но причина его в пренебрежении 
мнением рядовых танкистов со стороны всех маршалов и конструкторов и после него.
 Ни в одном из наших танков, даже в совершенных тогда Т-34 и КВ, не было 
собственно командира. Должность эта была, но командир сам обязан был стрелять 
из пушки в лёгких и средних танках, а в тяжёлых – заряжать пушку и стрелять из 
верхнего, самого удобного пулемёта. Из-за этого, командиры танков не успевали 
исполнять свои обязанности – наблюдать за полем боя, указывать цель, 
направление движения, корректировать стрельбу.
 Когда немцы начали знакомиться с нашими танками, доставшимися им в трофеях, их 
это поражало. Поражало это дикое непонимание основ танкового боя. Когда они в 
захваченной Чехословакии рассмотрели уже готовые танки 38(t) и увидели, что там 
только три человека экипажа и командир сам стреляет из пушки, то они вернули 
танки чехам и заставили их переделать машины, сделав на них командирскую 
башенку и командирское место.
 В начале войны немецкие танкисты неожиданно для себя встретились с нашими 
тяжёлыми танками КВ и те вынуждали их принимать бой. Командир 41-го танкового 
корпуса немцев генерал Райнгарт так описал своё впечатление:
  «Примерно сотня наших танков, из которых около трети были Т-IV  (средний 
немецкий танк с пушкой 75 мм и лобовой бронёй в 60 мм – Ю.М.) заняли исходные 
позиции для нанесения контрудара. Часть наших сил должна была наступать по 
фронту, но большинство танков должны были обойти противника и ударить с флангов.
 С трёх сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но всё было тщетно. 
Русские же, напротив, вели результативный огонь. После долгого боя нам пришлось 
отступить, чтобы избежать полного разгрома. Эшелонированные по фронту и в 
глубину, русские гиганты подходили всё ближе и ближе. Один из них приблизился к 
нашему танку, безнадёжно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания 
чёрный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь. В этот момент 
прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении 
танков противника, орудие открыло огонь, но опять таки безрезультатно.
 Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы 
открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания – всё равно, что 
молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», – облегчённо вздохнули 
артиллеристы. «Да, мы его подбили», – сказал командир гаубицы. Вдруг кто-то из 
расчёта орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и 
начал приближаться к орудию. Ещё минута, и блестящие металлом гусеницы танка 
словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк 
продолжил путь, как ни в чём не бывало».
 Снаряд этой гаубицы был хотя и фугасным, а не бронебойным, но весил 43,5 кг. 
От такого снаряда любой немецкий танк просто разлетелся бы на части. Казалось 
бы всё хорошо, и наши даже немногочис