альнейшем, по ходу дискуссии и поступлении новых фактов я его вынужден был 
пересмотреть. Главное, возможно, не в этом, Жуков был как бы второе «я» Сталина,
 он на фронтах осуществлял замыслы Ставки, Генштаба, Сталина. Он как бы 
представлял лично Иосифа Виссарионовича и Сталин к нему соответственно 
относился, хотя, строго говоря, и эти свои обязанности Жуков исполнял 
отвратительно. Но был ли у Сталина выбор, было ли ему из кого выбирать?
  К. К. Рокоссовский 
 Вы скажете, что нельзя судить о профессионализме Жукова лишь по незнанию им 
обстановки в одном моменте на Ленинградском фронте. Да нельзя, но похоже это 
было для Жукова тогда характерно. Вот момент из «Солдатского долга» К. К.
 Рокоссовского, касающийся обороны Москвы (героем которой числится Жуков):

 «Как-то в период тяжёлых боёв, когда на одном из участков на истринском 
направлении противнику удалось потеснить 18-ю дивизию, к нам на КП приехал 
комфронтом Г. К. Жуков и привёз с собой командарма 5 Л. А. Говорова, нашего 
соседа слева. Увидев командующего, я приготовился к самому худшему. Доложив 
обстановку на участке армии, стал ждать, что будет дальше.
 Обращаясь ко мне в присутствии Говорова и моих ближайших помощников, Жуков 
заявил: «Что, опять немцы вас гонят? Сил у вас хоть отбавляй, а вы их 
использовать не умеете. Командовать не умеете!.. Вот у Говорова противника 
больше, чем перед вами, а он держит его и не пропускает. Вот я его привёз сюда 
для того, чтобы он научил вас, как нужно воевать».
 Конечно, говоря о силах противника, Жуков был не прав, потому что все танковые 
дивизии действовали против 16-й армии, против 5-й же – только пехотные. 
Выслушав это заявление, я с самым серьёзным видом поблагодарил комфронтом за то,
 что предоставил мне и моим помощникам возможность поучиться, добавив, что 
учиться никому не вредно.
 Мы все были бы рады, если бы его приезд только этим «уроком» и ограничился.
 Оставив нас с Говоровым, Жуков вышел в другую комнату. Мы принялись 
обмениваться взглядами на действия противника и обсуждать мнения, как лучше ему 
противостоять.
 Вдруг вбежал Жуков, хлопнув дверью. Вид его был грозным и сильно возбуждённым. 
Повернувшись к Говорову, он закричал срывающимся голосом: «Ты что? Кого ты 
приехал учить? Рокоссовского?! Он отражает удары всех немецких танковых дивизий 
и бьёт их. А против тебя пришла какая-то паршивая моторизованная и погнала на 
десятки километров. Вон отсюда на место! И если не восстановишь положение …» и 
т. д. и т. п.


 Бедный Говоров не мог вымолвить ни слова. Побледнев, быстро ретировался.
 Действительно, в этот день с утра противник, подтянув свежую моторизованную 
дивизию к тем, что уже были, перешёл в наступление на участке 5-й армии и 
продвинулся до 15 км. Всё это произошло за то время, пока комфронтом и 
командарм 5 добирались к нам. Здесь же, у нас, Жуков получил неприятное 
сообщение из штаба фронта.
 После бурного разговора с Говоровым пыл комфронтом несколько поубавился. 
Уезжая, он слегка, в сравнении со своими обычными нотациями, пожурил нас и 
сказал, что едет наводить порядок у Говорова».

 Вообще-то, деликатный Рокоссовский в своих мемуарах Жукова хвалит, но давая 
такие вот эпизоды, понятные только специалисту, он показывает фактами – чего 
стоил Жуков как полководец в 1941 году. Для тех, кто не понял в чём тут суть, 
поясню, что из этого эпизода следует:
 –  Жуков хам , презирающий воинский Устав. В армии даже сержанту запрещено 
делать замечание в присутствии солдат, а здесь Жуков поносит генерала в 
присутствии его подчинённых; (Надо сказать, что даже апологеты Жукова вынуждены 
отмечать его вопиющее хамство. Писатель Н. Зенькович даёт такой эпизод:

  «– Будучи писарем в штабе армии, – рассказывал один отставник, – оказался 
свидетелем такой вот сцены. Перед наступлением к нам приехал маршал Жуков. 
Увидел группу генералов, пальцем поманил одного из них. „Кто такой?“ – 
спрашивает у рослого генерал-майора, командира дивизии – одной из лучших в 
армии. Тот докладывает: генерал-майор такой-то. „Ты не генерал, а мешок с 
дерьмом!“ – гаркнул на него маршал. Ни за что ни про что оскорбил боевого 
командира – на глазах у всех. Был в плохом настроении, надо было на ком-то 
сорвать досаду. Сорвал на первом попавшемся …» );

 –  Жуков дебил , обезглавивший по своей придури 5-ю армию в разгар боя. Ведь 
если бы немцы убили или ранили Говорова, то эффект для этой армии был бы таким 
же, как и от того, что Говорова увёз с командного пункта Жуков. Причём эту 
придурь невозможно объяснить ничем иным, кроме полководческого бессилия Жукова 
на тот момент, поскольку смысл своих действий он не мог не понимать. В своих 
мемуарах, в главе посвящённой обороне Москвы Жуков даёт такой эпизод:

 «И. В. Сталин вызвал меня к телефону:
 – Вам известно, что занят Дедовск?
 – Нет, товарищ Сталин, неизвестно.
 Верховный не замедлил раздражённо высказаться по этому поводу: „Командующий 
должен знать, что у него делается на фронте“. И приказал немедленно выехать на 
место, с тем чтобы лично организовать контратаку и вернуть Дедовск.
 Я попытался возразить, говоря, что покидать штаб фронта в такой напряжённой 
обстановке вряд ли осмотрительно.
 – Ничего, мы как-нибудь тут справимся, а за себя оставьте на это время 
Соколовского».

 Тут Жуков прав, хотя Сталин посылал его в войска того фронта, которым Жуков 
командовал, а сам Жуков увёз Говорова из его 5-й армии чёрт знает куда, как 
ткачиху д