| |
елал доклад о прорыве
механизированной группы, а К. А. Мерецков о состоянии боевой подготовки РККА.
Т. Т. Хрюкин и Генштаб РККА
Мы остановились на том, что Мерецков, Рычагов и Смушкевич, руководствуясь
какими-то важными для них обстоятельствами, сделали всё, чтобы инспекция ВВС на
Совещание не попала. Почему? Ответ один – в инспекции ВВС созрели какие-то идеи,
против которых выступали указанные выше лица. И эти лица – начальник Генштаба
КА, его помощник и командующий (начальник Главного управления) ВВС КА, – очень
не хотели, чтобы инспекция эти свои идеи доложила наркому, маршалам и всем
присутствующим на Совещании.
Думаю, что выступить на Совещании должен был генерал-инспектор Ф. Я. Фалалеев,
всё же ему уже был 41 год – мужчина. А Т. Т. Хрюкину было едва 30 …
Но Фалалеева услали (совершенно невероятно, чтобы он во время такого
интересного мероприятия, единственного в истории РККА, да ещё в канун Нового
года сам придумал себе командировку), а Хрюкина Смушкевич с собой на Совещание
не взял, как генерал-инспектор артиллерии М. А. Парсегов взял с собой своего
зама Л. А. Говорова.
Хрюкин явился на Совещание самовольно и неожиданно. Упросил президиум или
Тимошенко дать ему слово. О том, что это было неожиданное решение того, кто вёл
Совещание, свидетельствует тот факт, что Хрюкин в обсуждении доклада Рычагова
выступил после своего прямого, на тот момент, начальника – Смушкевича. В армии
так не принято. Значит решение о выступлении Хрюкина принималось в последний
момент и в президиуме не успели поменять порядок выступавших.
Выступил Т. Т. Хрюкин сбивчиво, но сказал что хотел – без радиосвязи в воздухе
и на земле никакого взаимодействия ВВС и наземных войск не будет. И сказал, что
те, кому этим полагается заниматься, этим не занимаются: «Связь необходима, а
как таковая она у нас даже по штату отсутствует » (выделено мною). Т. е. дело
даже не в том, что радиостанций нет или они несовершенны, а в том, что ими и не
собираются оснащать ни землю, ни воздух.
Должен ли был эти слова воспринять с удовлетворением тот, к кому они были
обращены, – начальник Генштаба К. А. Мерецков? Почему он, а не, скажем,
Тимошенко? – спросите вы. И Тимошенко тоже, но за связь в нашей армии
персональную ответственность несли и несут начальники штабов, и за связь в РККА
персональную ответственность тогда нёс К. А. Мерецков.
Кстати, Совещание началось его длинным докладом, в котором он подверг критике
всех и вся, кроме наркома обороны (этого хвалил), проанализировал на опыте
прошедших войн и походов действия всех родов войск. Кроме войск связи. О связи
в РККА у него в докладе нет ни слова.
Такой курьёзный пример. Он ругает «кузницу» генеральских кадров – Академию им.
Фрунзе за то, что она мало уделяет часов освоению техники родов войск:
«Это положение с программами относится и к академиям, где также мало времени
уделено на изучение специальных родов войск и новых боевых средств. Достаточно
взглянуть в программу Академии имени Фрунзе для того, чтобы установить причины
слабой подготовки кадров по основным вопросам вождения, организации
взаимодействия родов войск в бою. За всё время обучения на основном факультете
этой академии на изучение техники родов войск уделено: на артиллерию – 88 часов,
на бронесилы – 77 часов, на авиацию – 48 часов, на конницу – 53 часа, на
инженерные войска – 41 час, на химические войска – 33 часа, а всего на весь
курс – 340 часов».
Спросить бы, о каком «вождении» и «взаимодействии» Мерецков говорит, если
вождение и взаимодействие невозможно без связи, а в Академии им. Фрунзе на
изучение связи не отведено ни единого учебного часа?? И дело даже не в изучении
радиостанций, пеленгаторов и их работы. Ведь ещё есть огромные вопросы
скрытности и секретности связи – шифрования, кодирования. У немцев уже в
дивизии была автоматическая шифровальная машинка «Энигма», они очень
оригинально и надёжно кодировали топографические карты и всю войну смеялись,
когда перехватывали наши «кодированные» сообщения, в которых раз и навсегда:
солдат – это «карандаш», снаряд – «огурец» и т. д. «У меня осталось 30
карандашей, пришлите мне машину огурцов» – для какого дурака был такой код?
Кстати, из-за совершеннейшей недоработки вопросов скрытности радиосвязи наши
генералы и боялись её.
Между прочим, маршал Тимошенко ситуацию с преподаванием связи в Академии им.
Фрунзе оценил и, когда выступил начальник академии генерал Хозин, чтобы
оправдаться в критике Мерецкова, и пожаловаться, в числе других вопросов, на то,
что «мы располагаем таким батальоном связи, который имеет на сегодня по штату
320 человек, 100 километров кабеля, пять станций 5АК, 4 станции 6ПК, из них уже
три списаны, как устаревшие … нам надо помочь», то Тимошенко отреагировал: «То,
что вы имеете, у вас не занято, куда давать больше?»
Давайте рассмотрим несколько цифр, чтобы понять, о чём именно молчал в своём
докладе начальник Генерального штаба РККА К. А. Мерецков.
«Военно-исторический журнал» в № 4 за 1989 г. дал статью В. А. Семидетко
«Истоки поражения в Белоруссии», где есть такие слова о состоянии средств св
|
|
