странам не угрожает. Гитлер не распространял свои идеи вне Германии, не лишал 
средств производства собственно буржуазию. Его национализм за рубежом мог 
казаться несколько радикальным, но ведь в любой стране есть националисты, 
поскольку быть патриотом и не быть националистом достаточно сложно: даже себе 
трудно объяснить, какой же нации ты патриот.
 Итак, отметим – германского национал-социализма боялись только в СССР, в 
остальных странах в нем видели врага коммунистам и из принципа «враг моего 
врага – мой друг» не могли не приветствовать его.

 III Рейх

 Теперь рассмотрим комплекс государственных идей Гитлера. Для этого лучше всего 
обратиться к «Майн Кампф» – его основной мировоззренческой и государственной 
программе действий. Эта книга была написана в 1926 г., издавалась в миллионах 
экземпляров и, безусловно, была известна любому политику Европы и мира.
 Рассмотрев в «Майн Кампф» демографическое состояние Германии, Гитлер приходит 
к выводу, что для независимости Германии земли для пропитания нации 
катастрофически не хватает. Варианты типа ограничения рождаемости он 
рассматривает, но отметает как негодные. Земли вне Европы – всякие там колонии,
 – его не устраивают, и он достаточно логично объясняет, почему.
 Он критикует Германию за неправильный выбор цели в Первую мировую войну, когда 
она воевала не только с Россией, но и с Англией и Францией.
  «Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их, в общем 
и целом, только за счет России. В этом случае мы должны были, перепоясавши 
чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов.
 Немецкий меч должен был бы завоевать землю немецкому плугу и тем обеспечить 
хлеб насущный немецкой нации»  [236].
 И как развитие этой мысли ставит перед собой и Германией вполне определенную 
цель, выделяя ее в «Майн Кампф» курсивом:
   «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей 
немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому 
пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим 
приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и 
определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. 
Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и 
сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.  
   Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем 
иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые 
ей подчинены…»   [237]
 Правда, условиями для завоевания России, помимо собственно укрепления Германии,
 были нейтрализация враждебной конкурентки Франции и обязательно Англия в 
союзниках. Ради союза с последней он ничего не жалел, отказывался и от флота, и 
от колоний.
  «Никакие жертвы не должны были нам показаться слишком большими, чтобы 
добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от 
позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от 
необходимости конкуренции с нами»  [238].
 То есть, за 7 лет до реального прихода к власти, Гитлер совершенно определенно 
сообщил всему миру, что начнет войну, сообщил всем, с кем он ее начнет и кого 
хочет видеть в союзниках. Заметим при этом, что основным личным принципом 
Гитлера в политике была ее неизменность: раз поставленная цель должна быть 
достигнута. (Гитлер писал, что политику, который мечется и меняет цели, народ 
не верит.)
 Снова зададим себе вопрос – как к подобным целям должны были относиться 
политики в Европе и мире?
 О Советском Союзе речи нет – он был назначен Гитлером в жертвы и для него, с 
приходом национал-социализма к власти, оставался один путь – вооружаться. Но 
ведь другим государствам Гитлер совершенно ничем не грозил. От Франции 
требовалось одно – не рыпаться! Англия могла быть недовольна усилением Германии,
 но ведь Германия намеревалась уничтожить всеобщего врага – СССР. Кроме этого, 
будучи сама империей, Британия понимала, сколько войск требуется, чтобы 
удержать колонии в спокойствии. Было совершенно очевидно, что, заглотив Россию, 
Гитлер будет много лет «пережевывать» ее.
 Надо было быть политиком типа Черчилля, чтобы предвидеть развитие событий, но 
Черчилль в то время был вне правительства Британии. А в сентябре 1938 г. 
премьер-министр Англии Н. Чемберлен предал Чехословакию, ультиматумом заставив 
ее сдаться Гитлеру, а затем 30 сентября тайно приехал к Гитлеру на квартиру и 
там предложил ему подписать декларацию.
  «Мы, фюрер и канцлер Германии, и английский премьер-министр, продолжили 
сегодня нашу беседу и единодушно пришли к убеждению, что вопрос 
англо-германских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для 
Европы. 
  Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и англо-германское 
морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда не вести 
войну друг против друга. 
  Мы полны решимости рассматривать и другие вопросы, касающиеся наших обеих 
стран, при помощи консультаций и стремиться в дальнейшем устранять какие бы то 
ни было поводы к разногласиям, чтобы таким образом содействовать обеспечению 
мира в Европе»  [239].
 Гитлер, разумеется, охотно подписал.