русских солдат в надежде на тоже в Закарпатье перешла и часть населения 
Северной Трансильвании. Кроме того, в руководимое Шароновым полпредство 
поступило большое количество заявлений от подданных Венгрии с просьбой принять 
их в советское гражданство…»  [50]
 Знаете, я не верю, что эти толпы людей гнали в СССР их коммунистические 
убеждения. Здесь что-то попроще.
 Вот активный член бригады Геббельса В. Парсаданова описывает, как СССР в 
1940 г. устраивал у себя пленных поляков рядового и сержантского состава – тех, 
кто по Женевской конвенции не мог отказываться от предлагаемой работы.
  «На основе соглашения между Наркомчерметом и НКВД для жителей Западной 
Украины и Западной Белоруссии предусматривалась возможность перевода 
интернированных в вольнонаемные рабочие по договору. Но эта тенденция развития 
не получила, хотя этим людям сулили ссуды на строительство индивидуальных домов,
 выдачу советского паспорта, приезд семьи. Заключение договора обязывало 
предоставить человеку жилье, резервов которого у предприятия было мало, у 
интернированных отсутствовали профессиональные навыки, а главное – желание 
работать. 
  Часть интернированных отказалась работать. Тогда их стали „стимулировать“ 
различиями в нормах питания. Оплата труда определялась нормой выработки. 
Сведения о выполнении норм крайне противоречивые. Более близки к истине 
сообщения о том, что только 10—15 процентов работавших выполняли и 
перевыполняли нормы. Это были белорусы и украинцы, „желавшие закрепиться 
заданным предприятием“. Формально заработная плата должна была соответствовать 
оплате труда советских вольнонаемных рабочих, но ее размер могли определить и 
органы НКВД. Часть денег можно было пересылать семьям. Из зарплаты вычиталась 
стоимость содержания, жилья. В итоге она колебалась от 20—30 копеек до 40—50 
рублей в день. Так что материальный достаток и резервы для помощи семьям 
маловероятны» . [51]
 Однако я, прежде чем присоединиться к этому горестному бабьему всхлипыванию о 
несчастной доле поляков в СССР и оросить эту страницу скупой мужской слезой, 
хочу сделать кое-какие расчеты и понять для себя, что означает зарплата 50 
рублей в день в том СССР.
 В те годы нарком внутренних дел, по своему званию равный маршалу СССР, Л.П. 
Берия получал 3500 рублей в месяц [52], генерал, командир дивизии Красной Армии 
-2200; командир полка – 1800; командир батальона – 850; учитель от 250 до 750; 
стипендия студента – 170; библиотекарь – 150; завсклада – 120. Хлеб стоил 
90 коп.; мясо – 7 руб.; сахар – 4,50; водка 6 руб.; мужской костюм – 75 [53]. 
Солдаты конвоя (вахтеры), охранявшие пленных, получали 275 руб, в месяц [54]. 
Средняя зарплата по стране в 1940 г. составляла 339 руб. в месяц [55], 
прожиточный минимум – 5 руб. в день [56]. Итак, хорошо работающий пленный 
получал 1300 руб. в месяц (50 руб. х 26 дней) – больше командира батальона, 
взявшего его в плен, вчетверо выше средней зарплаты по стране, в десять раз 
выше прожиточного минимума, в пять раз больше, чем его конвоир. И еще ему 
давали беспроцентную ссуду, чтобы он построил себе дом. А на Западе вопили, что 
СССР – тюрьма, один сплошной ГУЛАГ. Это для подлых и тупых бездельников СССР 
был тюрьмой, а для трудящихся сталинский Советский Союз был родным. Вот 
труженики в него и ломились.
 Адъютант Пилсудского капитан М. Лепецкий в своих воспоминаниях описывает такой 
эпизод:
  «Министр Идеи прибыл в сопровождении посла X. Кеннарда и еще двух человек. 
Министр Бек приехал перед ним. Следовало признать, что оба государственных 
деятеля своим внешним видом делали честь народам, которые представляли. Однако 
мы с удовлетворением отмечали, что не обменяли бы Бека на Идена. 
  Английский министр иностранных дел любил подчеркивать, что был офицером, 
капитаном. Может быть, поэтому он держался просто и во внешности имел что-то 
рыцарское. Высокий, худощавый, с коротко подстриженными усами и милой улыбкой, 
он вызывал симпатию. С особым интересом мы, адъютанты, разглядывали его 
безукоризненно скроенное представительское обмундирование, а кто-то из 
бельведерских вахмистров заметил позднее: 
  – Такой костюмчик как пить дать злотых четыреста»  [57].
 Тут хорошо показаны и круг интересов польской шляхты и то вожделение, которое 
представляли для этой шляхты 400 злотых. Но ведь 400 злотых это всего-навсего 
87 рублей – то, что оставалось у хорошего трудяги-пленного от зарплаты за два 
дня работы на советском заводе даже после вычета прожиточного минимума. Еще раз 
подчеркну – на заводе сталинского СССР.
 Еще один эпизод к данной теме. 17 сентября 1939 г. войска Красной Армии 
перешли границу и вошли на территорию бывшего польского государства. 
Исполняющий обязанности начальника погранвойск Киевского округа вечером пишет 
донесение о том, что польская авиация атаковала и пыталась штурмовать 
территорию СССР (один самолет сбит артиллерией), о том, что одна наша 
погранзастава по ошибке открыла огонь по своей же кавалерии (один красноармеец 
убит, трое ранено и ранено две лошади) и т. д. Однако в конце донесения он 
информирует о том, что может стать экономической проблемой (выделено мною):  
«Население польских сел повсеместно приветствует наши части, оказывая 
содействие в переправе через реки, продвижению обоза, вплоть до разрушения 
укреплений поляков. Зарегистрированы попытки группового перехода на нашу 
сторону с целью свидания с родственниками и  покупок разных предметов и 
продуктов в кооперативах наших погрансел » [58]. Война, кровь, а обыватель 
ринулся в магазины Советского Союза за покупками.
 «Мы никогда так хорошо не жили, как перед войной», – говорили наши старики еще