командиров-воспитателей.
 Чем ближе к весне, тем реже удавалось нам встречаться. Зачеты, экзамены за 
первый курс академии. Продолжительные поездки слушателей на тактические учения, 
боевые стрельбы.
 А там наступило лето – пора очередных отпусков для слушателей военных учебных 
заведений. Суворовцы уехали в оздоровительный лагерь, я убыл в академический 
дом отдыха «Фрунзенское» в Крыму. Первый раз попал на море. И у меня, и у 
Николая все складывалось самым лучшим образом. Пока.
 В середине августа, отдохнувший, возвратился в Москву. И на второй день был 
ошарашен вестью: Николай Радин оправлен в Югославию!
 Информация, полученная мной в училище, выглядела более чем лаконично: «Мы 
выполнили поступивший приказ!»
 Я до сих пор в полном неведении относительно мотивов такого решения. А затем, 
как известно, последовал разрыв всяких отношений между Советским Союзом и СФРЮ 
на многие годы. По прошествии этого периода мной предпринималось несколько 
попыток отыскать Радина. И всякий раз – безрезультатно. Как в воду канул – ни 
слуху о нем, ни духу.


Д. Ф. Лоза, 70-е годы

 Мы – «эмчисты» – на ежегодных ветеранских встречах всегда поименно вспоминаем 
и павших, и живых (по различным причинам не прибывших на очередной «танковый 
сбор»). О Миклоше-югославе, пропавшем без вести в мирные дни, никогда не 
забываем. Помним нашего юного «шерманиста». Книга эта – подтверждение тому. В 
ней подробно освещена одна из неизвестных страниц Великой Отечественной войны. 
Пусть она станет своего рода памятником парню-иностранцу, сражавшемуся с врагом 
в рядах Советской Армии на Западе и Дальнем Востоке.