и особенно на их ходовую часть. Впереди многосуточный напряженный марш – бросок 
через горно-лесной район, по обширной равнине и жаркие схватки с неприятелем. 
На коротком сборе офицеров командир напомнил «старикам» батальона и только 
прибывшим новичкам об опыте Яссо-Кишиневской операции, когда «Шермана» стали 
«босоногими». После совещания Павел Николаевич распорядился экипажам и всему 
остальному личному составу отдыхать, ведь впереди не одни бессонные сутки.


Советских танкистов встречают девушки, освобожденные из фашистской неволи. На 
заднем плане «Шерманы» М4А2 и ИСУ-152. Берлин. Май 1945 г.



Танки 1-го батальона 46-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского 
механизированного корпуса на улицах Вены. 9 апреля 1945 г.



Те же танки (обратите внимание на затертую надпись «За Родину!») месяцем позже 
в Австрийских Альпах.



Советские танки на улицах г. Брно, Чехословакия. Апрель 1945 г.

 С рассветом австрийские садики потонули в реве танковых и автомобильных 
моторов. Огромный армейский организм пришел в движение, двинулся на Прагу. За 
короткий промежуток времени магистрали, дороги и дорожки заполнились танковыми, 
стрелковыми, артиллерийскими, кавалерийскими подразделениями и частями, 
двигавшимися в одном направлении – на северо-запад. Позади остались Брно, 
Жидлоховице, Погоржелице. Менее чем через час «Шермана» 46-й бригады втянулись 
в горы Чешско-Моравской возвышенности, имевшие отметки вершин от 600 до 830 
метров над уровнем моря. Дорожная сеть в горах была достаточно развита, и в 
случае подрыва мостов на маршрутах или образования завалов от авиационных 
ударов противника обход таких мест не составлял труда.
 Коля Радин сновал вдоль колонны на собственных колесах, дарственном мотоцикле, 
который до этого дня перевозился на автомашине, занятой сейчас горючим. 
Богданов его шутливо называл: «Ты наш подвижный наблюдательно-командный пункт». 
В его услугах нуждались и комбат, и штаб, и зампотех. Дело в том, что 
марш-бросок, по крайней мере первые сутки, проходил без остановок – привалов не 
делали. Командование решило, что, пока силы подчиненных свежие, надо быстрее 
преодолеть горно-лесной район и выйти на равнину. Снуя по обочине шоссе, ныряя 
в промежутки между боевыми и транспортными машинами, Коля-югослав собирал 
данные о техническом их состоянии, выслушивал просьбы командиров танков и 
шоферов, передавая всю информацию по назначению, при необходимости сообщал 
гвардейцам распоряжения соответствующих начальников.
 В городах, поселках и деревнях Чехословакии население радостно встречало 
Красную Армию. Жители одаривали воинов цветами, фруктами, всякой снедью, хотя в 
их домах всего этого было не густо. Брать подношение «эмчистам» и десантником 
было трудно, поскольку колонна не останавливалась и только кое-что удавалось 
поймать на лету.
 К исходу вторых суток марша, в 10 километрах севернее города Бенешов на реке 
Сазава, противник попытался задержать наше продвижение к чехословацкой столице. 
Окружаемый восточнее Праги, он намеревался большими и малыми группами 
прорваться на запад. Головной дозор второго танкового батальона бригады при 
подходе к мосту через реку попал под огонь противотанковых орудий, в результате 
которого один «Шерман» загорелся. Комбриг Николай Михно приказал немедленно 
отвести танки в укрытия. Высланная вперед бригадная разведка через полчаса 
вернулась, сообщив, что оборона противника на противоположном берегу занята 
поспешно – отрыты только отдельные окопы. Разведчики насчитали около десяти 
противотанковых пушек, но шум артиллерийских тягачей говорил о том, что 
неприятель может еще подтянуть до батареи. Не исключено, что правый берег 
Сазавы мог быть заминирован.
 Николай Михно решил развернуть «Шермана» в одну линию и использовать их в 
качестве артиллерийской поддержки наступающей пехоты. Огневая завеса позволит 
десантникам выйти к реке, захватить мост и форсировать реку правее и левее 
моста на резиновых лодках, заставив таким образом распылить внимание противника 
и рассредоточить огонь по фронту.
 «Шермана» выскочили из-за укрытий. Умело применяясь к местности, заняли 
позиции для стрельбы прямой наводкой и по команде открыли огонь осколочными 
снарядами. Плотные взрывы накрыли противоположный берег. Автоматчики, 
прикрывшись корпусами «Эмча», вышли на их огневой рубеж и залегли. Ждали, пока 
танкисты «вспашут» вражеский рубеж обороны. По сигналу кинулись к реке. Танки, 
продолжая вести частый орудийный огонь с ходу, медленно продвигались за 
атакующей цепью, чтобы стать на новые позиции у самого берега водной преграды и 
с них надежно прикрыть пехоту.
 Через полчаса бой успешно завершен. Мост был захвачен в целости и сохранности. 
Вероятно, гитлеровцы берегли его для себя, намереваясь по нему ускользнуть из 
«котла» окружения.
 Прага рядом, до нее всего 20 километров, но пленные, захваченные на реке