мокрый снег) начало наступления переносится до ее улучшения, примерно на 1,5–2 
часа. Нежданную отсрочку без промедления решили использовать для сна, ведь 
поднялись мы довольно рано, много успев сделать для подготовки наступления. 
Поставили охрану и, набившись в дома Красиловки, «как сельди в бочке», 
попытались уснуть. Не тут-то было! Лежим, глаза в потолок, а сон не идет! Даже 
забыться на несколько минут не удалось. Позже выяснилось, что батончик-то был 
тонизирующий! Ругались, особенно танкисты, отборной бранью. Какая дурья башка 
там наверху это придумала? Не сообразила или, скорее всего, не знала, к каким 
нежелательным последствиям это могло привести. Ведь командиры орудий в таком 
взвинченном состоянии, скорее всего, плохо бы видели перекрестие прицела и 
стреляли мимо. О нашем возмущении по линии политорганов доложили Военному 
совету армии. Больше такое не повторялось…
 Другая обстановка и иной способ доставки питания на передовую… С 14 по 24 
февраля сорок четвертого года части 5-го мехкорпуса, обороняясь на внешнем 
кольце окружения, отражали многочисленные атаки противника, пытавшегося 
пробиться к своим окруженным войскам в районе Корсунь-Шевченковский. В условиях 
сильной распутицы, десятидневных ожесточенных схваток с неприятелем 
приготовленная пища доставлялась на передовую, за редким исключением, два раза 
в день. Местность, на которой держала оборону бригада, была открытая с 
некоторым повышением рельефа в глубину его расположения, что исключало ручную 
доставку, а тем более подвоз всего требуемого для боя в светлое время суток. 
Наметили доставлять пищу в подразделения до рассвета и вечером, в темное время 
суток, используя танковый тягач, поскольку вручную это было бы слишком долго, а 
«Студебеккеры» не смогли бы добраться до места назначения по раскисшим полям. 
Тягач загружался 15 термосами приготовленного завтрака или ужина, на него 
садились три сопровождающих хозяйственника – и в путь! Быстро добирались до 
командно-наблюдательного пункта батальона, откуда емкости с пищей разносились 
по подразделениям. Пока воины кушали, технический персонал на тягаче успевал 
эвакуировать на СПАМ (сборный пункт аварийных машин) один-два поврежденных 
«Шермана» и возвращался назад с пустыми термосами, чтобы утром опять быть у нас.

 Что готовили повара? Первые блюда отсутствовали, поскольку их сложно подвезти 
и тем более организовать раздачу на переднем крае. В основном варили кашу с 
мясом; макароны по-флотски; гуляш; мясо тушеное. Редко, правда, в качестве 
добавки к основному блюду варили и отправляли экипажам и десантникам картофель 
«в мундире». Хоть он и был нечищеный и холодный, но ели мы его с большим 
удовольствием, как деликатесное блюдо, ведь на Украине он редкость…
 Кстати, о «наркомовских» ста граммах. Как правило, их привозили вместе с 
ужином, но вообще в боевой обстановке этим «зельем» особенно не увлекались и 
только в сложной обстановке, как в нашем примере, командир батальона давал 
добро на их выдачу.
 После уничтожения окруженной Корсунь-Шевченковской группировки противника 
войска 6-й танковой армии участвовали в Уманьско-Батошанской операции, одном из 
крупнейших наступлений в условиях весенней распутицы. Пробираясь по раскисшим 
дорогам, меся вязкий чернозем, частям предстояло форсировать четыре реки: 
Горный Тикич, Южный Буг, Днестр и Прут.
 Предвидя огромную сложность, в частности, продовольственного снабжения, 
соответствующие службы батальонов и бригады выдали экипажам сухой паек не на 
трое, как положено официально, а на десять суток. Последующие события 
подтвердили разумность данного решения. Впервые в этих боях пришлось 
задействовать не используемый нами ранее непривычный для советских танкистов 
сервис М4А2. В оснастку «Шермана» входили двухконфорочный бензиновый примус и 
пять столовых наборов (большая (суповая), десертная и чайная ложки, вилка и 
нож). В течение двенадцати суток наступления и кратковременного мартовского 
нахождения в обороне за рекой Прут танковый примус, на котором мы разогревали 
свиную тушенку и колбасу, поджаривали в котелках зачерствелый хлеб, а иногда 
кипятили воду для чая, нас очень выручал.
 В том, что мы перестали использовать примус, встав в оборону на плацдарме, 
заслуга заместителя командира батальона по хозяйственной части старшего 
лейтенанта Сергея Смирнова, который настоял, чтобы танкисты взяли с собой 
полевую кухню с обслугой, прицепив ее к танку. Когда этот «кортеж» двинулся, 
шутники тут же начали подтрунивать над экипажем: «Надо затопить кухню и пустить 
этот танк вперед. Фашисты с перепугу разбегутся, подумав, что на них наступает 
крейсер «Аврора»!»
 Через два дня части вышли на твердую дорогу, идущую на город 
Могилев-Подольский. Кухню прицепили к трофейному «Дизельману», и, когда 
батальон остановился за Прутом, экипажам стали готовить и доставлять горячую 
пишу, по которой они очень соскучились. Соседние же подразделения так и сидели 
на сухом пайке, пока не подошли тыловые части.
 Особая страница – это организация питания «шерманистов» при их дислокации в 
селе Скуляны. Чуть ниже в рассказе «Делу время, час забаве» я расскажу, как мы 
превратились из танковой в полеводческую бригаду. Так вот могу смело утверждать,
 что с марта до начала августа мы находились на трехразовом «санаторном» меню и 
не раз потом вспоминали «курортную» жизнь. Мало того, что все загорели, работая 
в поле или на огороде, у многих солдат, особенно недавно призванных в армию, 
прошли заболевания, связанные с авитаминозом.
 При проведении Яссо-Кишиневской операции в августе 1944 года было решено все 
службы обеспечения батальона иметь в походном, предбоевом порядке. Поскольку 
ожидалось, что физические и моральные нагрузки на личный состав окажутся 
большими, если не колоссальными, от тыловых частей требовалось сделать все