лейтенанта Абиба Бакуридзе подошел к машине Бессольцева с тыла, быстро зацепил 
ее тросом и отбуксировал в безопасное место.
 «Пантеры», в конце концов, достигли рубежа уверенного поражения огнем 76-мм 
орудий «Эмча». Даю команду: «Занять свои позиции!» Через несколько секунд арки 
домов по восточному краю центральной площади ощетинились длинными стволами 
«Шерманов». Началась ближняя пушечная дуэль сторон.
 Бой в городе – это множество ожесточенных самостоятельных схваток. В которых 
успех зависит от быстроты действий, находчивости командиров всех рангов, 
мастерства каждого члена экипажа, сноровки десантника… Танк гвардии лейтенанта 
Константина Дроздовского находился на очень выгодной позиции: арочный проезд во 
двор находился в десяти метрах от угла здания, к которому примыкал небольшой 
сквер. Еще раньше Константин подготовил хороший путь для маневра из-под арки в 
сквер и обратно. И не напрасно…
 На позицию Дроздовского наступало до полутора взвода автоматчиков, а за ними – 
две «Пантеры». Силы неравные, но лейтенант не отступил, приказав всю мощь 
пушечного огня обрушить на пехоту – главную опасность для танка в городском бою 
– и сразу сменить позицию… Беглый огонь осколочными снарядами хорошо проредил 
строй вражеских автоматчиков. Оставшиеся в живых тут же повернули обратно и 
попрятались за танки и в дома… На новой позиции сектор наблюдения и обстрела 
был еще лучше. Костя видел, как две бронированные, махины медленно приближались 
к площади. Они шли почти на одной линии, местами задевая бортами за стены домов.
 При таком боевом построении, если даже наш танк сумеет поразить одну машину, 
уцелевшая «Пантера» успеет подбить обнаружившую себя «Эмча» до того, как ее 
экипаж перезарядит пушку. Похоже, вражеские командиры-танкисты не новички на 
поле боя. Однако Дроздовский нашел выход. Первой же «болванкой» он разбил 
правофланговой «Пантере» гусеницу. Целая гусеница развернула корпус танка влево 
и прижала соседний танк к стене. Оба вражеских танка застыли на месте. В ту же 
секунду экипаж «Шермана» поставил дымовую завесу, под прикрытием которой 
Константин снова сменил позицию. Когда белесая пелена дыма немного рассеялась, 
танкисты увидели пятившуюся назад «Пантеру». Точно посланный бронебойный снаряд 
заставил ее застыть на середине улицы.
 Мой командно-наблюдательный пункт находился в Оперном театре, рядом с которым 
я поставил резерв – батарею ИСУ-152. По радиодокладам командиров рот и 
переговорам взводных со своими подчиненными понимаю, что главный удар 
противника с рубежа севернее ратуши, университета направлен на бельведер с 
явным намерением рассечь боевой порядок отряда на две части и большую восточную 
его часть прижать к Дунайскому каналу, где и уничтожить.
 В результате почти сорокаминутного боя, потеряв три «Пантеры», наступающие 
танки и пехота были остановлены на подступах к центральной площади. Не менее 50 
вражеских автоматчиков было убито и ранено. Наши потери составили два «Шермана» 
подбитыми. Хотя я напоминал перед боем и не раз требовал применения испытанного 
нами в прошлых схватках способа борьбы с танками – «охота с борзыми», 
использовать его не пришлось из-за узости венских улочек. Дроздовский сделал 
было попытку, но безрезультатно. Ни одна «Пантера» не подставила свой борт, не 
загорелась. Поврежденная же ходовая часть тяжелых танков могла быть в короткий 
срок восстановлена, а пока эти «бронированные доты» были способны вести точный 
огонь из своих орудий. Неприятель, собравшись с силами, при поддержке 
неподвижных «Пантер» снова может повести наступление…
 Сложившуюся ситуацию следует немедленно переломить, и, слава богу, в моих 
руках было эффективное средство – самоходки. С командиром батареи старшим 
лейтенантом Яковом Петрухиным мы подробно обсудили план действий. Договорились 
о том, что установки, используя дальнобойность и огневую мощь своих 152-мм 
орудий, выбивают в первую очередь наступающие «Пантеры», а потом добивают ранее 
подбитых. Особое внимание командира батареи я обратил на скрытность выхода 
самоходок на огневые позиции, который будут прикрывать экипажи «Шерманов», ведя 
огонь, главным образом, на отвлечение немецких танкистов.
 Яков Петрухин выбрал два очень удобных места для стрельбы, где каменные заборы 
прикрывали корпуса машин от неприятельских бронебойных снарядов.
 С нашей стороны по всей восточной линии усилился огонь. «Эмчисты» старались не 
позволить гитлеровцам выйти на центральную площадь, заперев их в прилегающих к 
ней улицах, а также прикрыть выход самоходок на огневые позиции.
 Как медленно тянется время, когда в схватке с врагом ждешь решающей минуты, 
способной переломить ход боя. Вот он, долгожданный миг! Два громоподобных 
выстрела ударили по барабанным перепонкам, выбив стекла в окнах рядом стоящих 
домов.
 «Второе венское зрелище» оказалось не менее впечатляющим… На одной из «Пантер»,
 что уже почти выползла на площадь, от удара крупнокалиберного бетонобойного 
снаряда снесло башню. Второй тяжелый танк вспыхнул огромным костром. А ИСУ-152 
тут же покинули позиции. Немецкие танки спешно стали пятиться назад, оставив 
без поддержки пехоту, которая тут же разбежалась по дворам и переулкам.
 Итак, первая крупная попытка противника разделаться с рейдовым отрядом 
потерпела провал. «Шермана» и десантники прочно удерживали центр Вены. Доложив 
командиру бригады о положении дел в батальоне, получил информацию, что части 
корпуса успешно ведут наступление на южных подступах к австрийской столице. 
Ждать осталось недолго!
 Вышестоящее командование приняло надежные меры по прикрытию отряда с воздуха, 
благодаря чему за все время действий батальон ни разу не подвергался нападению 
немецких самолетов. Утром 10 апреля над Веной появились наши истребители. Мы 
дали летчикам о себе знать, выпустив красную ракету и передав по радио пароль. 
Вскоре в небе завязался воздушный бой. Один за другим задымили два «мессера» и,