Отчизной, внушали любовь к нашей профессии, нашему училищу. Как-то незаметно 
для 
всех оно стало вторым домом.

По вечерам мы часто собирались в светлой уютной Ленинской комнате, слушали 
радиосообщения о новостях со всех концов нашей страны, выполнявшей третий 
пятилетний план.

Политрук знакомил нас с боевыми действиями советской авиации на Карельском 
перешейке, рассказывал о героическом прошлом Красной Армии. Празднично было у 
нас в училище, когда мы собрались на митинг, посвященный мирному договору между 

СССР и Финляндией.

На политзанятиях мы изучали карту военных действий в Европе: уже несколько 
месяцев на западе шла вторая мировая война, развязанная германским фашизмом. 
Международное положение становилось все напряженнее.




Строгий самолет


Снег уже стаял, и на аэродроме подсохло. Теоретические занятия у нас закончены, 

все испытания сданы.

Впервые выходим на летную практику. Настроение у нас веселое, приподнятое, хоть 

и немного волнуемся. Солнце освещает наши учебно-тренировочные самолеты, 
стоящие 
на линейке. Когда я на посту охранял материальную часть, они были зачехлены, 
сейчас же предстали во всей своей красе.

"УТ-2" не был похож на "У-2": это моноплан с нижним расположением крыла; 
развивал он скорость свыше 200 километров в час.

Тачкин предупредил:

- На "УТ-2" от вас потребуется большая точность действий. Он реагирует на 
каждое 
самое незначительное действие. Стоит чуть-чуть нажать на педаль, и самолет уже 
отклоняется от заданного курса... Осторожно берешь ручку на себя, а самолет уже 

задирает нос. Особенно точны должны быть движения на посадке.

За несколько дней мы прошли наземную подготовку, как в аэроклубе, научились 
готовить самолет, садиться в него и приступили к ознакомительным полетам в зону 

с инструктором.

В первом полете я был поражен тем, как вдруг изменился наш инструктор. 
Несколько 
медлительный на земле, в воздухе он преобразился: движения стали быстрыми, 
уверенными, точными. Самолет послушно выполнял его волю.

Нам сначала все представлялось, что "УТ-2" трудно освоить и очень долго 
придется 
тренироваться. Мы давно не летали. К тому же на "УТ-2" сперва чувствовали себя 
как-то непривычно: сидишь, как на тарелочке. Кабина сверху открыта - над тобой 
небо, не то что на "У-2": там над головой плоскость, по расчалкам определяешь 
крен самолета. На "УТ-2" определить положение сложнее. Мы были несколько 
обескуражены:

- Долго же нам придется самолет осваивать... Но вот как-то Тачкин сказал:

- Надо еще немного отработать чистоту полета, и скоро полетите самостоятельно.

А нам все не верилось. Ведь когда сидишь в машине вместе с инструктором, 
кажется, что он все время сам управляет. В действительности же Тачкин все 
больше 
и больше доверял управление нам.

В памятный мне день 17 мая я утром выполнил контрольный полет с командиром 
звена 
- старшим лейтенантом Зориным. Когда мы приземлились, он сказал:

- Останетесь в самолете. Полетите самостоятельно. Выполнять полет будете так же.