доставалось 
нам от грозного инструктора. На похвалу он был скуп. И все же мы его очень 
любили и глубоко уважали. Его указания и советы запоминались навсегда.

Во время одного из первых полетов, когда лучи заходящего солнца отражались в 
стеклах домов, я загляделся на землю: казалось, то тут, то там вспыхивает 
ослепительное пламя.

Машину качнуло, и инструктор тотчас же отобрал у меня управление.

Никогда не забуду, как на разборе он сказал, обращаясь ко мне:

- В полете надо уметь все видеть одновременно, ничего не упускать, действовать 
последовательно, четко, быстро. В летном деле многое зависит от распределения 
внимания. Запомните: рассеянность недопустима!

За малейшее нарушение правил полета Кальков нас строго наказывал. Посылал 
"определять высоту" на крыше ангара, не позволяя снимать летное обмундирование. 

И на несколько дней отстранял от полетов. А это было самое тяжкое наказание.

Однажды, идя на посадку, я по невнимательности слишком низко выбрал самолет из 
угла планирования. Кальков снова отобрал у меня управление.

- Такие ошибки недопустимы. Пора бы научиться! Будете определять высоту на 
крыше 
ангара в летном комбинезоне.

Ребята летали, а я полдня "загорал" в обмундировании на крыше, глядя с 
шестиметровой высоты на круг, нарисованный на земле.

...На аэродроме произошло большое событие: на старте появились мешки с песком.

Мы уже знали, что, когда учлет летит самостоятельно, мешки кладут на место 
инструктора, чтобы не нарушалась центровка самолета.

- Подходит время самостоятельных полетов! Чуете, ребята? - заметил Панченко. 
Его 
перебил Петраков:

- Все равно нас заранее не предупредят, чтобы не волновались и ночь спокойно 
спали.

В полете я не получил ни одного замечания. После трех полетов с инструктором 
спросил:

- Товарищ инструктор, разрешите получить замечания?

- Так и летайте, своего не выдумывайте. Летайте, как я учил.

Вслед за мной Кальков три раза провез Кохана, старшего нашей группы. Сам вылез 
из самолета, но Кохана не высадил.

- Понятно, - шепнул мне Петраков, - Кохан полетит самостоятельно.

С нетерпением ждем, что будет дальше. Вдруг Кальков махнул рукой. Мы притащили 
два мешка с песком, крепко-накрепко привязали на переднем сиденье. Инструктор 
проверил - прочно ли.

Ребята из других групп смотрели на нас с завистью. На старте собрались 
инструкторы, пришел и комиссар Кравченко.

Кальков подошел к машине и сказал Кохану:

- Помните: главное - распределять в воздухе внимание и действовать, как я учил.

Самолет начал взлетать. Инструктор с напряженным вниманием следил за ним. 
Очевидно, волновался не меньше нашего. Мы даже не ожидали, что Кальков будет 
так 
волноваться, выпуская в воздух своего ученика.

Самолет сделал круг над аэродромом, а затем уверенно и правильно пошел на 
посадку.

- Хорошо, хорошо! - закричал инструктор, приседая и энергично жестикулируя. - 
Так, так!

Кохан приземлился, зарулил. Инструктор подбежал к нему и жестом показал - 
выполнишь, мол, еще один полет. Кохан выполнил полет по кругу без прохода над 
аэродромом. Снова приземлился, зарулил, вылез из кабины. Он был бледен, но