Но вот самолет прекратил вращение. Инструктор увеличивает обороты и уверенно 
выводит самолет в горизонтальное положение. Уследить за его действиями я не 
успеваю. Он спрашивает громко, уже не в трубку:

- Испугались?

- Да нет, - отвечаю, а сам думаю: "Хоть бы он не торопился со следующей фигурой,
 
дал бы опомниться".

Но тут он снова начал убирать сектор газа, удерживая самолет в горизонтальном 
положении, и терять скорость. Вот он вводит самолет в правый штопор. Снова 
несемся вниз. Но теперь я стал посмелее: ведь один раз инструктор вывел самолет,
 
выведет и сейчас. Да и техникой полета был увлечен. Правда, многого в 
управлении 
я не понял, хоть и смотрел во все глаза. Трудно все уловить и понять с первого 
раза. А сам я управления не ощущал - держался за него мягко.

И вдруг самолет начал сильно задирать нос. Что инструктор теперь сделает? Он 
кричит в трубку:

- Выполняю петлю!

И мы уже летим вниз головой. Четко, точно выполняет петлю инструктор. Вот мы 
уже 
подходим к верхней точке. Ноги у меня дрожат, я боюсь выглянуть из кабины. 
Перевалившись в верхней точке, самолет начинает выходить из отвесного 
положения: 
инструктор плавно выводит его и добавляет газ. Все свои действия он 
сопровождает 
объяснениями.

А я еле перевожу дыхание - так меня прижало на выводе из пикирования.

Потом, после петли Нестерова, были глубокие виражи: когда летишь почти на боку 
и 
центробежная сила прижимает тебя к сиденью.

Приуныв, я думал: "Ну нет, так пилотировать я никогда не научусь".

Пилотаж окончен. Инструктор начал снижаться в направлении аэродрома. Когда 
поднимались, внимание у меня было рассеяно: загляделся на Вспольное, на 
Ображеевку, смотрел на город, на аэродром. А сейчас я внимательно наблюдал за 
действиями инструктора, стараясь понять, как он управляет самолетом.

Инструктор зашел на посадку. Земля быстро набегала. И снова у меня появилось 
тревожное чувство: право, вот-вот врежемся! Так хотелось взять ручку на себя, 
чтобы уменьшить угол планирования. Но вмешиваться в действия инструктора нельзя.


Мне показалось, что у самой земли самолет поднял нос. Скорость стала гаснуть, 
ручка пошла к моему животу. Самолет мягко коснулся колесами и костылем земли, 
сел на три точки - отличная посадка! И вот он уже бежит по зеленому летному 
полю. Останавливается на линии предварительного старта.

К нам мчится сияющий, красный от волнения дежурный Петраков.

Вылезаю из кабины. В ушах гудит, стучит, и я как во сне.

Вот они какие, фигуры пилотажа! Петля Нестерова, штопор, который до открытия 
Константина Арцеулова считался бичом авиации. А как пилотирует инструктор 
Кальков! И научиться так пилотировать теперь моя единственная мечта.

В конце апреля учлетам выдали новенькие синие комбинезоны, и мы стали усиленно 
готовиться к первомайскому параду. Должны были пройти в комбинезонах, шлемах и 
летных очках перед трибуной.

Жаль было, что не могу так пройтись по деревне Но если б и разрешили, я и сам 
бы 
не пошел: ведь отец еще ничего не знал! Как-то я завел было с ним разговор:

- А что, тэту, если б я стал учиться летать в аэроклубе?

Отец даже привскочил, замахал руками.

Зато, надев комбинезон, шлем и очи, я отправился в общежитие - показаться в 
летной форме приятелям. Не устоял перед искушением.

1 Мая мы строем промаршировали мимо трибуны. И, вообразив, что все уже нас