Зимой внизу виднелись линейные ориентиры - шоссейные и железные дороги. А 
теперь 
все было однородным: и железная дорога, и лес, и земля. Зимой линию фронта 
определяли по воронкам, а весной все потемнело. Прийти в район боев было 
трудно; 
трудно было и вернуться на аэродром.

Когда нам удавалось встретиться с "юнкерсами", они становились в оборонительный 

круг, прижимались к земле. Отбивая атаки - причем не только стрелки, но и 
летчики стреляли из пушек, - постепенно оттягивались и уходили в район 
расположения своих зенитных батарей.

Наблюдая за облаками, стелившимися над землей, я вспоминал бои, проведенные на 
малых высотах, и анализировал тактику действий истребителей, чтобы применить 
нужные приемы в условиях новой обстановки и борьбы с "юнкерсами".

Я пришел к выводу, что разбить оборонительный круг можно внезапной атакой и 
надо 
сбить хотя бы один самолет - так нарушалось кольцо. Проскакивая по прямой с 
небольшими отворотами, надо развернуться и стремительно атаковать с другого 
направления; атаки производить попарно. Опыт, уже приобретенный мной, позволял 
прийти к этому выводу.

14 марта 1944 года я сидел в землянке, обдумывая схему боя группы истребителей 
с 
бомбардировщиками на малой высоте, когда вошел посыльный. Меня срочно вызвали 
на 
КП. Получаю задание немедленно вылетать шестеркой (я - четверкой и пара Тернюка 

из второй эскадрильи) к переправам через Южный Буг, на расстояние, предельное 
для наших "Лавочкиных".

- Расстояние большое, а прикрыть наших надо: пехотинцы просят. Хоть показаться..
. 
- говорил командир.

- Надо так надо. Будет исполнено.

Времени на подготовку не было. Я быстро проложил маршрут, вымерил расстояние и, 

собрав летчиков, сказал:

- Будем драться накоротке - наверняка с "юнкерсами" встретимся. По донесениям 
известно, что противник упорно пытается бомбить переправы, стараясь задержать 
продвижение наших войск. Внимательно следите за ориентировкой. Метеообстановка 
сложная. Если кто-нибудь оторвется в районе боя, пусть немедленно уходит на 
аэродром.

Прилетаем в район, отведенный нам для барражирования. Летаем минут пять на 
бреющем. Чуть не прижимаемся к земле и к макушкам деревьев небольшого леска.

Показывается девятка бомбардировщиков "Юнкерс-87". Летят спокойно, без 
сопровождения истребителей, под кромкой облаков. Приближаются к переправам.

Командую по радио своим летчикам:

- Атакуем в лоб снизу!

И мы всей группой ринулись на врага. Фашисты открывают огонь, пытаются 
построиться в оборонительный круг. Но не успевают: мы врезаемся в их строй.

Прямо против меня, на встречном курсе, - "юнкерс". С передних пушек ведет огонь 

летчик. Проскакиваю под вражеской машиной, быстро разворачиваюсь на 180 
градусов, захожу ей в хвост и открываю огонь. "Юнкерс" попытался скрыться в 
облаках. Я - за ним. Прицеливаюсь. Нажимаю на гашетки. Он не успел дойти до 
облаков, перевернулся и, охваченный пламенем, рухнул у опушки леса. Передаю по 
радио:

- Вести бой парами!

По моему самолету открывает огонь второй "юнкерс", он находится сзади. Быстрым 
маневром отворачиваю в сторону - оказался в хвосте врага и дал с ходу очередь. 
Подбитый "юнкерс" начал снижаться.

Кричу Брызгалову:

- Добей его!