Кальянова.

Еще двух сбивают Жигуленко и Брызгалов.

Откуда ни возьмись - "мессеры". Тоже размалеваны: по белому фону темные полосы 
- 
в елку.

Завязываем бой. Очень хочется еще одного стукнуть! Пристраиваюсь в хвост к 
"мессеру", но он удирает в облака. Зато Никитин сбивает другого "мессершмитта". 

Так, прикрывая танкистов, мы наказали врага за гибель боевых товарищей. Не 
спасла фашистов маскировка.

Когда на аэродроме Никитина поздравляли со сбитым, он отвечал:

- Да я ведь только свой долг выполнял - прикрывал действия ведущего. Думал об 
одном: как бы не потерять его, отбить от него атаку и не столкнуться с 
"мессером".

Вечером обсуждаем тактику ведения боя с камуфлированными самолетами в такую 
погоду: по разведданным стало известно, что противник бросил сюда на усиление 
своей авиации асов из группы Удет. Сашу Колесникова и Сашу Кальянова, очевидно, 

и сбили камуфлированные асы.

Белые в черных разводах самолеты нам встречались потом не раз. И как правило, 
мы 
их били.




Служим Родине


Старики говорили, что весна пришла раньше обычного: в первых числах февраля 
снег 
начал таять. Вылетать на боевое задание удавалось только изредка, и то ранним 
утром, когда перепадали заморозки. К полудню аэродром раскисал. Взлететь было 
невозможно: колеса застревали в грязи и летчик рисковал, что самолет 
скапотирует 
- перевернется на спину.

Наши наземные войска ушли вперед и вели ожесточенные бои с контрнаступающим 
противником. А нас сковала распутица, и это нервировало.

Утром 4 февраля я, как обычно, пошел на КП узнать об обстановке и прогнозе 
погоды. По дороге встретил Ольховского, Семенова и Беляева. Они о чем-то 
оживленно разговаривали. "Чему это они радуются?" - удивился я. До меня 
донеслись слова Беляева:

- Вот все три наши героя в сборе.

Когда я подошел к ним, командир пожал мне руку:

- Сердечно поздравляю вас с присвоением вам высокого звания Героя Советского 
Союза. Беляев добавил:

- Высокое звание присвоено майору Ольховскому, капитану Семенову и вам, товарищ 

старший лейтенант. В нашей боевой семье теперь три Героя.

Уж не ослышался ли я? Да нет: весть уже молнией облетела аэродром. Ко мне 
подбежали летчики эскадрильи, механик Иванов. Друзья качают Ольховского и 
Семенова, качают меня. С трудом вырываюсь:

- Да подождите, ребята. Как-то не верится!

Все смеются, и я снова лечу вверх.

Несколько дней спустя к нам прилетел "У-2". Летчик искусно посадил его на 
травянистое покрытие - на улицу, у самых хат. "У-2" доставил нам газеты.

Я был у своего самолета, когда ко мне подбежал, размахивая газетой, Никитин:

- Вот смотри - "Красная звезда". Ваши фамилии карандашом подчеркнуты.

С невольным волнением беру газету. Перед глазами Указ Президиума Верховного 
Совета от 4 февраля 1944 года. Девяноста семи офицерам ВВС Красной Армии