Мой верный ведомый уже тут, занимает свое место.

Бой продолжается. На моих глазах упал еще один "юнкерс", за ним - 
"мессершмитт": 
их сбили летчики нашей эскадрильи.

Строй вражеских бомбардировщиков рассыпался. Немцы в беспорядке сбросили бомбы 
на голову своих же войск и покинули поле боя.

Раздалась команда Семенова:

- Сбор, сбор!

А я в этот миг увидел свежую группу: около трех десятков вражеских 
бомбардировщиков. Они летели нагло, без прикрытия истребителей. Вероятно, враг 
думал, что господство в воздухе завоевано.

Передаю Семенову:

- Товарищ командир, приближается свежая группа.

Но в шуме боя по-прежнему слышится: "Сбор, сбор!" Решаю так: пока группа будет 
собираться, успею атаковать противника.

Даю команду Мухину:

- Атакуем!

Быстро сближаюсь с "юнкерсами". Они начали перестроение. Стрелки открыли огонь. 

Передаю:

- Вася, прикрой! Атакую!

По примеру комэска быстро сзади снизу пристраиваюсь к вражескому самолету. Как 
говорят летчики, сажусь ему "на хвост".

Враг в прицеле. Отчетливо вижу черные кресты. Сейчас в упор расстреляю самолет. 

Нажимаю на гашетки. Но пушки молчат.

Быстро произвожу перезарядку. Снова нажимаю на гашетки. Молчат пушки. Ясно: все 

боеприпасы я уже израсходовал. И даже не заметил как.

Передо мной хвост вражеского самолета: чтобы отрубить его, снаряды не нужны. Но 

самолет вдруг резко поворачивает в сторону, в глубь своего строя, и чуть не 
сталкивается с другим "юнкерсом".

Горючее на исходе. Осматриваюсь: наших не видно - улетели.

Передаю Мухину:

- Вася, атакуй! У меня пушки не работают. А он в ответ:

- Горючего мало. Смотри, домой не дойдем.

И верно, стрелка бензомера приближается к красной черте. А это означает: 
немедленно на посадку. Но "юнкерсы" еще здесь. Надо сорвать налет.

- Еще минуту, еще минуту... - передаю Мухину.

Не одну, а еще несколько минут гоняемся за "юнкерсами". Появляемся то здесь, то 

там. Немцы, вероятно, решили, что нас много. И случилось то, чего мы с Васей 
так 
добивались. Противник дрогнул - нервы не выдержали. Фашисты повернули на запад.

Горючего у нас с Мухиным хватило лишь на то, чтобы зарулить на стоянку. Быстро 
вылезаю из кабины. Бегу к Мухину, обнимаю.

- Спас ты меня, дружище, спасибо! Нас окружили друзья.

- Да куда вы запропастились?

А я даже усталости не чувствовал. Только в горле пересохло - пить хотелось 
нестерпимо.

Мухин уже рассказывает, как я зажег самолет, как он отбил атаку, как мы вдвоем