даже если он в полном порядке.

В свободную минуту мы любим посидеть под крылом, поговорить. Виктор часто 
рассказывает о подвигах первых Героев Советского Союза: в 1934 году его, совсем 

еще тогда молодого, посылали в Ванкарем, когда наши летчики снимали с 
дрейфующей 
льдины челюскинцев.

Оружие и приборы самолетов, парашюты, которые мы надевали на себя, вылетая на 
боевые задания, доверены были оружейникам и прибористам - младшим ефрейторам, 
сержантам и солдатам. Были среди них и девушки - бесстрашные, сильные духом. 
Они 
закончили специальные курсы, хорошо знали свое дело.

Не так-то легко было просматривать парашют в полевых условиях, а делать это 
полагалось через определенный промежуток времени.

В сумерках при строгом соблюдении светомаскировки приходилось просматривать его 

с особой тщательностью, чтобы заметить малейший изъян.

Летчик и сам должен проверить парашют, но, если парашют осмотрела коммунистка 
Мария Раздорская, он уже его не проверял - так все доверяли Марии. Парашют, 
просмотренный ею, не подводил никогда.

Однажды командир части Подорожный вместе с Игнатовым - он был назначен 
штурманом 
полка - полетели в район южнее Белгорода на разведку. К самолетам подвесили 
бомбы, чтобы на практике проверить эффективность бомбометания с истребителя.

Летчики были опытные, но неслетанные. Вернулся один Подорожный. Рассказал, что 
их пару внезапно атаковала группа фашистских истребителей:

- Игнатова сбили. Я видел, как он спустился с парашютом на нейтральной полосе...
 
Сбросить бомбы в расположение врага мы успели, но вылет показал, что 
маневрировать с ними тяжело. Вероятно, придется летать с прикрытием.

К великой нашей радости, штурман через несколько дней вернулся.

Он действительно приземлился на нейтральной полосе, и ему удалось добежать до 
наших передовых частей. Горячо, сердечно благодарил он Марию Раздорскую.

Наши боевые помощники и помощницы работали, когда подходил к концу напряженный 
боевой день. Они тщательно и сосредоточенно готовили к утру оружие и приборы на 

земле, помогая летчикам одерживать победы в воздухе.

Особенно трудно приходилось техническому составу зимой, в стужу: в холодных 
палатках и коптерках руки коченели от ледяного металла и бензина. Но наши 
боевые 
помощники превозмогали усталость, холод. И конечно, страх: ведь каждую секунду 
можно было ждать вражеского налета.

Всем известно, какую важную роль играют приборы, контролирующие работу самолета.
 
Если, например, над территорией врага прибор вдруг не покажет давления масла, 
тревога охватит летчика. Он решит, что скоро заклинится мотор. Но ничего 
подобного не случалось. Наши специалисты своевременно, со знанием дела 
проверяли 
приборы на земле.

Тяжелая это работа - снять с самолета пушку, которая весит несколько десятков 
килограмм, тщательно ее почистить и поставить на место. Но оружейницы умело 
справлялись с работой, держали пушки в образцовом порядке. Оружие на самолетах 
работало безотказно.




На Курской дуге


Петро Кучеренко получил назначение в другой полк. Разлука со старым товарищем 
огорчила меня. На отдыхе мы с ним любили вспоминать дни учения, читали друг 
другу письма от старых друзей из тыла: я писал часто, как обещал, а еще чаще 
получал, письма. Петро улетел, и в первые дни мне особенно не хватало его - 
близкого человека, с которым связано столько воспоминаний.