Николаевича.
    Все остальные председатели КГБ, несомненно обладая большой силой воли и 
будучи неплохими организаторами, в то
153
же время не были ни эрудитами, ни интеллектуалами, и даже не знали в 
достаточной степени всех линий работы в КГБ.
    Итак, моя служба в разведке проходила при следующих председателях КГБ: 
Серове, Шелепине, Семичастном, Андропове, Федорчуке, Чебрикове, Крючкове и 
Бакатине. При первых трех я занимал должности от оперуполномоченного до 
начальника африканского отдела Первого главного управления и имел с ними 
непродолжительные контакты по отдельным вопросам, возникавшим время от времени 
на моем участке работы. С Андроповым, Чебриковым и Крючковым я уже общался 
повседневно и могу судить о них не со стороны, а по личному общению и по 
конкретным делам. Федорчук оказался фигурой эпизодической, а Бакатин, несмотря 
на кратковременность своего пребывания на посту председателя КГБ, вошел в 
историю отечественных органов безопасности как их главный и бездумный могильщик.
 Все его семеро предшественников пытались укреплять систему государственной 
безопасности, а он один, опираясь лишь на горстку приспешников, разрушил все, 
что было создано за 37 лет существования КГБ. Результаты этого безумия 
государство ощущает и по сей день.
    Но начнем по порядку...
    
    Иван Александрович Серов 
    (март 1954 г. - декабрь 1958 г.)
    
    Военный, затем контрразведчик, долгое время работавший вместе с Берией, но 
не из его близкого окружения. Он вовремя понял опасность нахождения с Берией в 
одной лодке и успел дистанцироваться от него, что в какой-то мере и 
предопределило назначение Серова председателем КГБ после ареста Берии и 
реформирования Министерства внутренних дел СССР. Однако главной причиной этого 
назначения была близость Серова к Хрущеву. Когда в довоенные годы Хрущев был 
Первым секретарем ЦК Компартии Украины, он выдвинул Серова на должность наркома 
внутренних дел республики, и они вместе вершили здесь «праведный суд».
    Небольшого роста, быстрый в движениях, Серов не мог подолгу сидеть на одном 
месте и доставлял много хлопот охране, так как любил передвигаться по Москве, 
лично находясь за рулем автомобиля обязательно иностранной мар-
154
ки. От него исходили флюиды нервозности и непостоянства. Иногда оперработники с 
оттенком иронии говорили, что он и внешне, и по характеру похож на 
генералиссимуса Суворова, что, конечно, доходило до ушей Серова и, надо 
полагать, доставляло ему большую радость.
    С назначением Серова на должность председателя КГБ у оперативного состава 
стал исчезать страх за свою личную безопасность. При Берии судьба каждого 
сотрудника была непредсказуемой. Любой из них мог исчезнуть, мог быть выброшен 
на улицу, получить клеймо вероотступника. Суд и расправа были короткими.
    Одно из основных обвинений, предъявленных Берии, состояло в том, что он 
хотел вывести органы госбезопасности из-под контроля партии и даже поставить их 
«над партией». Обвинение справедливое: все мы и тогда ясно осознавали, что 
контроль партийных органов, а точнее — руководства ЦК ВКП(б) над 
госбезопасностью — намного предпочтительнее, чем бесконтрольное господство 
Берии и его ближайшего окружения. Во времена Берии аресты, допросы, увольнения 
следовали один за другим, процветала атмосфера подозрительности, доносительства,
 сведения счетов, отсутствовала уверенность в завтрашнем дне. Всем уже давно 
хотелось элементарного порядка, стабильности и хотя бы мало-мальски нормального 
рабочего дня. Ночные бдения измотали людей: почти десять лет прошло после 
окончания войны, а режим работы в органах оставался прежним.
    У нас, молодых выпускников 101-й разведшколы, помнится, настроение было 
хорошим от сознания того, что мы переступили порог Лубянки уже после ареста 
Берии, а, следовательно, полностью непричастны к тому, что творилось в органах 
безопасности в прежние времена.
    Во время многочисленных совещаний, заседаний и собраний актива Серов громил 
и разоблачал Берию и его окружение, то есть занимался привычным ему делом — все 
время надо было кого-то разоблачать, клеймить позором «врагов народа» и 
призывать к повышению классовой, революционной и чекистской бдительности. 
Одновременно выдвигались требования соблюдать законность и партийные нормы в 
работе.
155
    Когда кампания по разоблачению Берии и чистке чекистских рядов от его 
единомышленников несколько утихла, Серов начал заниматься и делами разведки, 
которые находились в запущенном состоянии вследствие волюнтаристских действий 
Берии.
    Руководители отделов разведки стали получать какие-то осмысленные указания 
по работе, началось заново формирование резидентур, поиски сотрудников на роль 
резидентов. В нашем восточном отделе Первого главного управления, сфера 
деятельности которого простиралась на всю Азию и Африку, было необходимо 
подобрать кандидатов на должности резидентов практически во все резидентуры, а 
также укомплектовать их оперативным составом.
    Египетское направление, где я начал свою работу в 1953 году, являло собой 
типичную для всей разведки картину: в Каире остался только один оперативный 
сотрудник, недавно туда направленный и не имевший никаких полномочий. Весь