150
    — Ох и надоели мне все эти бумажки, живого голоса за ними не слышишь. Давай 
лучше поговорим на другую тему. Вот, например, пытаюсь я читать перевод Корана 
и ни черта не понимаю, что там написано. Или я совсем уж поглупел?
    Я рассказал Андропову, что и мусульмане, даже образованные, далеко не все 
понимают Коран и что разобраться в нем можно, лишь специально изучая этот 
предмет. Затем речь шла о пророке Магомете, его жизни и окружении, о различных 
направлениях в исламе, о роли ислама в политике и жизни арабского общества. 
Юрий Владимирович неожиданно оживился и задавал, как в былые времена, очень 
много вопросов. Беседа на эту тему заняла более часа. В заключение он сказал:
    — Спасибо тебе огромное за интересную беседу. Теперь это случается все реже 
и реже!
    Так закончилась наша последняя встреча. Потом был еще прощальный телефонный 
звонок. Я позвонил Юрию Владимировичу, поблагодарил за все, что он сделал 
доброго для коллектива разведки, сказал, что все мы искренне сожалеем о его 
уходе от нас. По его ответу чувствовалось, что ему тоже тяжело отрываться от 
коллектива и переключаться на новую работу. А в самом конце разговора он 
неожиданно посоветовал: «А ты все-таки будь более осторожен!»
    Этим загадочным пожеланием и завершилось наше многолетнее общение. В чем же 
следовало быть более осторожным? Скорее всего, в острых ситуациях, когда 
приходилось давать резкие оценки кое-кому из сотрудников, имевших родственные 
связи в окружении Брежнева. Наверное, именно это имелось в виду.
    Эпоха Андропова в Комитете государственной безопасности закончилась, но сам 
он остался в памяти сотрудников живым человеком и великим работником. Но наше 
время быстро заметает следы прошлого. Сейчас уже и Андропова мало кто 
вспоминает. Увы, нам почему-то все хочется забыть — и как можно скорее. Мы 
постепенно превращаемся в людей без традиций и без истории. Нам уже никого и 
ничего не жаль. Впечатление такое, что остается только каяться, или предавать 
все анафеме, или делать то и другое одновременно...
    Председатели КГБ: взгляд в прошлое
    После ликвидации Комитета государственной безопасности я не раз мысленно 
возвращался к теме его создания в 1954 году и его расчленения в 1991 году на 
отдельные службы и, естественно, думал о тех людях, которые в разное время 
возглавляли КГБ.
    Какими должны быть органы государственной безопасности в России, к данной 
теме не относится, — это вопрос особый, сложный и дискуссионный, а вот личности 
бывших председателей КГБ —- это уже совершенно конкретная материя.
    Однажды я поймал себя на мысли, что был лично знаком со всеми без 
исключения председателями, общался с ними по конкретным делам и о каждом из них 
имел свое собственное представление. Складывалось оно и в результате 
непосредственного служебного взаимодействия, из выступлений председателей на 
служебных совещаниях, партактивах, коллегиях КГБ, а также под воздействием 
бесед с коллегами по работе, в ходе которых очень часто возникал обмен мнениями 
по поводу личных и деловых качеств того или иного председателя. Это последнее 
обстоятельство нуждается в некотором пояснении. Среди оперативного состава КГБ 
практически не существовало полярных мнений о личности председателя. По 
прошествии нескольких месяцев после назначения нового руководителя органов 
госбезопасности сотрудники КГБ давали ему точную оценку, которая в дальнейшем 
уже не менялась.
    Многообразие функций КГБ, сложная и особо деликатная роль этого ведомства в 
государстве предполагали, что
152
председатель КГБ должен обладать всеми мыслимыми достоинствами при отсутствии 
недостатков и пороков.
    Личная ответственность за безопасность государства, за судьбы отдельных 
людей, за положение страны в международном сообществе, за соблюдение законности 
и порядка — все это просто обязывало каждого председателя КГБ быть особо 
одаренной личностью. Он должен был знать внутренние политические и 
экономические проблемы, международную обстановку, быть эрудитом и 
интеллектуалом, обладать сильной волей, организаторскими способностями и, 
естественно, знать контрразведывательное и разведывательное дело. Ну и, конечно,
 он должен был обладать бесконечным терпением и безупречным чувством 
справедливости.
    И теперь, когда перед моим мысленным взором предстают поочередно 
председатели КГБ, я вижу, как далеки от идеала председателя конкретные лица, 
занимавшие эту должность. И дело не в том, что каждый раз происходили ошибки в 
выборе личности, а в том, что людей, даже приближающихся к идеалу, просто не 
существовало и не существует в нашей российской действительности.
    Да что там говорить о председателях, если система отбора была такова, что и 
на посты генеральных секретарей ЦК КПСС не находилось по-настоящему достойных 
кандидатов. Многие из них были вообще карикатурны, давали многочисленные поводы 
для насмешек и пищу для нескончаемых анекдотов... Выдающимся председателем, 
пожалуй, был лишь один Юрий Владимирович Андропов, равно как и выдающимся 
премьер-министром был только Алексей Николаевич Косыгин. Недаром многие 
мемуаристы наших дней (я не имею в виду оголтелых ниспровергателей всего и вся) 
выделяют именно Андропова и Косыгина как деятелей, которые по. своим личным и 
деловым качествам превосходили остальных членов Политбюро ЦК КПСС. К сожалению, 
наличие кланов и раскладка сил в высших сферах нашего государства развели этих 
двух деятелей в разные стороны. Зная о недоброжелательном отношении Брежнева к 
Косыгину, Андропов, чтобы не обидеть генсека, держался подальше от Алексея