352
состоянии. Об этом мы с Б.С.Ивановым и докладывали в Центр.. Но еще много дней 
руководство СССР не решалось поставить в известность главного военного 
советника и других должностных лиц высокого ранга о готовящемся перевороте и 
предрешенном вводе наших войск в Афганистан.
    Ближе к дню «Икс» Виктор Семенович Папутин что-то почувствовал и, обращаясь 
к нам с Борисом Семеновичем, сказал однажды:
    — Ребята, я вижу, вы здесь что-то затеваете... Оставьте меня в Кабуле, я 
вам пригожусь с нашим отрядом «Кобальт». Мне в Москву не хочется возвращаться. 
Там в МВД, на самом верху, творятся плохие дела.
    Знал он уже, конечно, что на замену ему министр внутренних дел Щелоков 
приготовил зятя Брежнева — Чурбанова, и хотел поэтому оттянуть свое 
унизительное отстранение. Оно вскоре действительно состоялось. Папутин не вынес 
этой несправедливости и пустил себе пулю в лоб как раз на следующий день после 
переворота в Кабуле.
    Примерно за неделю до этих событий представительству КГБ, главному военному 
советнику и старшему представителю МВД было предложено общими усилиями по 
единому плану и совместно с «парчамистами» произвести смену власти. Посол СССР 
и резидент ГРУ так и не получили никакой информации по сему поводу.
    Вместе с несколькими армейскими генералами мы с Б.С.Ивановым начали 
окончательную ревизию своих сил и возможностей «парчамистов». После двухдневных 
изнурительных дебатов написали коллективную телеграмму Брежневу и своим 
министрам о том, что без войсковой поддержки мы не можем ручаться за успех 
переворота и что в случае его неудачи Афганистан будет для нас потерян навсегда,
 а посольство СССР будет разгромлено.
    Лишь после этой телеграммы Москва поставила нас в известность, что 
поддержка армии будет обеспечена. Одна воинская часть будет из Баграма 
направлена для «защиты» дворца Амина в окрестностях Кабула во исполнение его 
просьбы (на самом деле — для штурма дворца), а 103-я гвардейская 
воздушно-десантная дивизия высадится на Кабульском аэродроме 25 декабря, для 
чего нам следовало обеспечить контроль над ним.
353
    В составе «защитников» дворца находились спецподразделения ГРУ ГШ и отряд 
КГБ во главе с моим коллегой и товарищем, заместителем начальника внешней 
разведки генерал-майором Юрием Ивановичем Дроздовым.
    Заместитель начальника воздушно-десантных войск и я вместе с небольшой 
группой из Министерства обороны начали составлять план боевых действий.
    Было выделено 8 объектов, которые должны были быть заняты боевыми группами 
103-й гвардейской воздушной дивизии в первую очередь, а сотрудникам КГБ и МВД 
совместно с «парчамистами» было предписано провести предварительную работу на 
этих объектах, чтобы склонить работающих там людей отнестись спокойно к 
перемене власти.
    Привожу по памяти эти объекты: 1) дворец Амина; 2) Генеральный штаб 
афганской армии; 3) тюрьма для политических заключенных в Пули-Чархи; 4) Служба 
разведки и контрразведки; 5) Министерство внутренних дел; 6) Министерство 
иностранных дел; 7) радио-и телецентр; 8)телефонная станция.
    Дворец Амина было поручено взять армейскому десантно-штурмовому 
подразделению и отряду Ю.И.Дроздова. Поскольку при взятии дворца предполагались 
потери, на территории советского посольства мы развернули медицинский пункт.
    После высадки воздушно-десантной дивизии на Кабульском аэродроме я выехал 
туда вместе со старшими разведывательно-диверсионных групп «Каскада» для 
прикомандирования их к дивизии. Это было 26 декабря 1979 года. При знакомстве с 
командиром дивизии последний представился нам по всей форме:
    — Командир 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майор 
Рябченко.
    Познакомившись с комдивом, я спросил у него, почему он не назвал свою 
дивизию полным титулом «Краснознаменная, ордена Кутузова 2-й степени». Иван 
Рябченко удивился этому вопросу и в свою очередь задал вопрос:
    — А вы-то откуда это знаете?
    — В этой дивизии мне пришлось воевать и закончить военную службу, — пояснил 
я.
354
    После этого мы зашли в штабную палатку, разбитую здесь же, на аэродроме, и 
распределили группы «Каскада» по частям и подразделениям 103-й дивизии.
    Рябченко вызывал своих командиров, я знакомил их со старшими групп, 
совместно мы уточняли и ставили задачу, и наши товарищи тут же вливались в 
боевые порядки моей родной дивизии. Вот такая была неожиданная встреча с ней 
через 33 года.
    Во время движения к объектам и в момент их занятия старшим групп «Каскада» 
предписывалось докладывать по рации в представительство КГБ (в здании 
посольства) о том, как развивается операция. Мы же с Б.С.Ивановым должны были 
координировать их действияи информировать о развитии событий Москву по 
специальному телефону.
    Вечером 27 декабря, с наступлением темноты колонны 103-й дивизии ВДВ во 
главе с нашими группами (в некоторые из них включили «парчамистов») двинулись 
по разработанным маршрутам. К утру 28-го все операции должны были быть 
завершены.
    Борис Семенович Иванов решил, что ему целесообразнее находиться не в нашем 
представительстве, а в штабе военного командования. Он заблаговременно туда 
выехал и находился там до утра следующего дня.