Естественно, Евгений мог выезжать для выполнения этих поручений только в своем 
качестве то ли заместителя главного редактора «Правды», то ли директора 
института...
    В 1981 году в жизни моего друга наступили черные дни.
283
    1 мая, прямо во время демонстрации, скончался от сердечного приступа сын 
Примакова Саша, молодой и способный ученый. Очевидно, он унаследовал слабое 
сердце от Лауры, которую в июне 1987 года также внезапно, прямо на улице, 
настигла смерть. На помощь Примакову бросились его многочисленные друзья, 
поддержали его, обогрели, помогли, чем могли.
    Я не хочу далее касаться этой темы, нанизывать одно на другое слова 
сочувствия и сострадания. Скажу только, что эти утраты переживали многие люди, 
близкие к семье Примаковых. Ушедшие от него родные продолжают жить в нем, с 
ними он ежедневно беседует и вовлекает в общую беседу о них своих друзей.
    Самое же удивительное, что после всего этого Примаков не сник, не сломался, 
не утратил своей работоспособности, а наоборот — как бы противопоставил всем 
своим несчастьям страстное желание работать, работать и работать. И при этом 
его потребность быть постоянно в движении и среди людей стала еще более 
очевидной. Все это достойно удивления и даже восхищения...
    В застойные времена была изобретена удачная формулировка — активная 
жизненная позиция. Мне лично она очень нравится, поскольку применима ко всему 
человечеству и определяет главную сущность людских характеров. Благодаря своей 
активной жизненной позиции, трудолюбию и умению строить отношения с людьми 
Примаков в конце концов и занял по праву высокие посты и в ЦК КПСС, и в 
Верховном Совете СССР.
    После провала ГКЧП в августе 1991 года теряющий власть и почву под ногами 
Горбачев направил своих членов Совета безопасности Бакатина и Примакова 
соответственно в КГБ и разведку.
    Первый начал осуществлять свойственную ему функцию разрушителя, второй 
сделал все, чтобы сохранить разведку, а в дальнейшем и укрепить ее положение в 
российской государственной системе.
    В декабре 1991 года в Ясенево, в расположении Службы внешней разведки, 
появился президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин, чтобы решить 
вопрос о
284
ее директоре. Это был беспрецедентный шаг. Никогда ранее глава государства 
здесь не бывал.
    Замордованные и дезориентированные, мы вдруг почувствовали, что еще что-то 
значим для государства, раз к нам пожаловал сам президент. Он начал свою речь 
просто и доходчиво:
    — Одни говорят, что Примаков находится на своем месте, другие — что он не 
компетентен и здесь должен сидеть профессионал. Давайте посоветуемся, обсудим 
этот вопрос и совместно примем решение.
    Своего рода исключительное событие. Торжество демократии! Глава государства 
совместно с руководящим составом разведки решает жизненно важный для нас вопрос.

    Идя на это совещание, я, естественно, готовился выступить, вспоминал 
какие-то факты, подбирал аргументы, мысленно обосновывал необходимость 
оставления Примакова в кресле начальника разведки.
    Когда Ельцин открыл дискуссию, первым взял слово ныне покойный заместитель 
директора СВР, эрудит и книгочей, Вячеслав Иванович Гургенов, оставивший в 
нашем ведомстве неизгладимый след и прекрасную память. Он, в свойственной ему 
четкой и лаконичной манере, изложил свои соображения о необходимости оставить 
Примакова на посту руководителя разведки. В конце его выступления я 
почувствовал, что надо взять слово и мне, как старшему по возрасту и по стажу 
работы в разведслужбе. Мое выступление было более пространным.
    Во-первых, я высказался в том смысле, что нынешний директор вовсе не 
новичок в разведке, что он и ранее выполнял важные разведывательные задания, 
имел постоянные контакты с Первым главным управлением КГБ, будучи журналистом и 
директором академических институтов, и не утратил связи с разведкой, находясь 
на ответственных государственных и партийных постах.
    Во-вторых, в сложившихся ныне условиях на посту директора СВР 
целесообразнее иметь известного политолога, ученого и авторитетного человека в 
государстве, нежели чем просто опытного профессионала. Профессионалами же
285
являются все нынешние заместители директора, так что в руководстве разведки уже 
существует слаженный оркестр.
    В-третьих, Примаков за короткий срок в разведке успел сделать многое: 
сохранил ее кадры и определил ее место и значение в условиях новой российской 
действительности.
    В-четвертых, я рискнул сказать, что выражаю общее мнение коллектива о 
Примакове,
    Затем, затаив дыхание, я стал слушать других выступающих, следя в то же 
время за реакцией президента. Высказалось человек двенадцать. Мнение было 
единогласным: Примаков нужен во главе разведки.
    Подводя итоги, Б.Н.Ельцин сказал:
    — Многие лица из моего окружения советовали мне заменить Примакова, но я 
понял в результате состоявшегося обмена мнениями, что они были не правы.
    Я должен также сказать, что когда я был в опале и подвергался всяческому 
шельмованию, Евгений Максимович был одним из немногих государственных деятелей,