совхозов. 
Майору Кузнецову приказал побывать в столовых, овощехранилищах, на [157] 
городских 
складах продовольствия, всюду замерить радиоактивность и взять пробы для 
исследования. 
В дороге обкомовский работник рассказал мне случай с геологами на территории 
Семипалатинской области. Будто бы московская геологическая разведка напала на 
богатейшие запасы урановой руды. 
Уровень радиации был так высок, что геологи решили оставить опознавательные 
ориентиры, чтобы потом легче было найти это место, и поторопились в 
Семипалатинск 
для сообщения в Москву о своей находке. А разобрались - никакой урановой руды 
нет, 
хотя область богата полезными ископаемыми. "Секрет" оказался прост: тот степной 

район припудрила радиоактивная пыль из облака. 
Тот случай вызвал тревогу. Обеспокоенные люди писали письма в Москву, и вскоре 
на 
ядерный полигон выехала комиссия во главе с министром здравоохранения. В 
область 
поступил приказ прекратить отправку 
[158] зерна, а находящийся в пути зараженный груз вернуть... 
Я молча кивал головой, делая вид, что все это хорошо знаю, поэтому и нахожусь 
здесь. 
Меня интересовали не случайные казусы, а есть ли где зараженное зерно и как его 
найти? 
Участки зараженной местности в области искать не требовалось, поскольку ученые 
и 
практики по радиации точно знали путь движения облака и отмечали на карте 
границы и 
уровень радиоактивного следа. С этой целью после взрыва атомной бомбы над 
степью с 
утра до вечера кружил специальный самолет, а машины радиационной разведки ушли 
по 
следу облака. Я же воистину искал иголку в стоге сена. Если бы знать по карте 
зараженные участки земли, тогда легче было бы напасть на зерно, подлежавшее 
тщательной проверке, но такими данными меня не снабдили. 
Моя работа была похожа на самоуспокоительное мероприятие - полигон принимает 
какие-то меры... Но у него не было сил и средств для тщательного и надежного 
контроля 
всей прилегающей территории, мы не могли проконтролировать весь путь 
радиоактивного облака. Для этого нужно было иметь много дозиметристов, 
несколько 
передвижных лабораторий, авиационный транспорт, автомобили повышенной 
проходимости. Этим полигон не располагал. 
В том вина не командования полигона, а самих высокоавторитетных испытателей. 
Только 
ученые могли бы обосновать необходимость тщательного контроля за всей 
территорией 
Казахстана, а быть может и всей страны, и потребовать от правительства 
соответствующих решений. Зато позже некоторые деятели, прикрывая собственную 
вину, 
стали валить все на военных. 
...Сначала мы ехали берегом Иртыша. В ясный осенний день, когда не изнуряет 
жара, 
нельзя не любоваться красотами окрестных пейзажей. Густые заросли ракитника в 
лучах 
утреннего солнца казались сказочным украшением. Я никогда не видел таких ярких 
красок, как ранней осенью в Семипалатинской области. Красные сменялись сразу 
огненно-оранжевыми. А там, где берег [159] пологий, еще кудрявились 
темно-зеленые 
заросли и ничто не напоминало, что лето уже позади. И вновь нежная охра. На 
солнце она 
переливалась золотистым блеском, постепенно переходила в оранжевый, красный, 
бордовый цвета. 
Тишина... Чистый степной воздух. Плодородная земля и обилие травы. Сколько 
богатых 
животноводческих хозяйств можно бы создать в Прииртышье! Но на многие километры 

- ни одного дома, ни одного человека. 
Мы проехали вдоль живописных берегов Иртыша не менее тридцати километров, затем 

дорога повела нас в степь. Ровная, выгоревшая пустыня. Глазу остановиться не на 
чем. 
Показались пожелтевшие тополя. Обогнув озеро, мы приехали в совхоз. 
Директор, прочитав мое удостоверение, был уверен, что я проверяю организацию 
вывоза 
и качество зерна, и оправдывался: мало транспорта, нет механизмов для загрузки 
машин. 
В бункерах зерно с первых дней уборки, а свеж