ие 
радиоактивные 
вещества, которые образуются в результате ядерных взрывов, не могут бесследно 
исчезнуть. Они рассеяны на большом пространстве и, хотя не дают высокий уровень 

зараженности, но, принесенные ветром с клубами пыли, могут представлять 
опасность. 
Каждое облако ядерного взрыва таит в себе радиоактивные частицы различных 
размеров. 
Их химический состав, как известно, в основном определяется элементами, 
содержащимися в грунте в районе взрыва. В условиях сильной заслоенности почвы 
он мог 
способствовать повышению радиации в пыли, кочевавшей по Казахстану. 
С удалением от района взрыва облако становится более безопасным, но оно может 
перемещаться над землей несколько месяцев, заражая огромные пространства. При 
взрыве большой мощности облако достигает стратосферы и способно в течение 
нескольких лет переноситься воздушными течениями вокруг земного шара. 
Специалисты 
службы радиационной безопасности уверенно утверждают, что не было ни одного 
случая 
выпадения смертельно опасных осадков из радиоактивного облака с нашего полигона.
 Но 
при наземных [136] испытаниях вполне возможно накапливание (сгущение) таких 
облаков над каким-то районом. 
Зимой угроза разноса радиоактивной пыли, естественно, значительно меньше. Как 
установили наши химики, снег и дождь хорошо дезактивируют землю. Но вода 
разносит 
радиоактивные частицы, и они способны принести страдания живому. Очень 
прискорбно, 
что и ученые, и общественные деятели, и военные стали всерьез и настойчиво 
проявлять 
беспокойство об этом относительно недавно. Не поздновато ли? 
Чтобы развеять тоску, в баню сходить, я раз в неделю приезжал на ночь в городок.
 Иной 
раз мы с Сердобовым вели задушевные разговоры до утра. Оба сожалели, что 
отправили 
семьи. Чего душой кривить - мы не считали полигон своим домом. Дело прошлое, и 
да 
простит меня покойный генерал Чистяков, но не любил я свою работу на полигоне. 
На то 
была причина: чрезвычайная засекреченность сковывала инициативу, угнетала во 
всем. 
Опасность, хоть о ней и не думали, подстерегала на каждом шагу. Однажды я 
замерил 
радиоактивность своего полушубка. Она оказалась выше, чем у шинели и брюк. 
Почему? 
Пытался выяснить в лаборатории. Может, влияет химический состав выделанной 
овчины? 
Или в шерсти застревает радиоактивная пыль? Ответа не получил. 
В нашей работе и личной жизни было много упрощений и не зависящих от нас ошибок.
 
Теперь даже специалисты согласны, что в прошлом проблема радиационной 
безопасности решалась недостаточно строго и научно. Успокаивали себя тем, что 
никто 
не умер, не заболел от радиоактивного заражения. Допустимые нормы, о которых мы 

знали, хотя и были утверждены как международные, однако не выглядели точными, 
убедительными. Почему человеку допустимо получить десять рентген в сутки, а не 
пять 
или двадцать, на каком основании такая "норма" принята? 
Проще с ударной волной. Мы знаем и без испытаний атомных бомб, при каком 
давлении 
гибнет человек, рушатся дома, ломается техника. И с укрытиями понятно: [137] 
чем они 
прочнее, тем лучше. Но в эпицентре даже и в метро не спастись. 
Ясно и со световым излучением. От вспышки можно укрыться в убежище, дома, в 
лесу. 
Лучше, чем темные, защищают белые ткани. Во много раз ослабевает поражающее 
воздействие светового импульса, если взрыв произведен за облаками или в 
дождливую 
погоду. 
Но как быть с коварной радиоактивностью? Не загрязнится ли навсегда атомными 
взрывами вся наша планета? Быть может, кто-то слишком преувеличивает опасность 
радиоактивного заражения? Говорят, что в Японии до сих пор умирают люди, 
оказавшиеся в зоне радиации. Но разве не умирают и те, кто никогда не 
подвергался 
радиоактивному облучению? 
Если бы в свое время эта проблема решалась достаточно научно и проводился 
массовый 
контроль за состоянием здоровья жителей полигона и ближайших районов,