пришел в свою 
квартиру 
и... о ужас! Штукатурка с потолка осыпалась, в стене по диагонали извилистая 
трещина. 
Однако моя квартира пострадала все же меньше, потому что она предпоследняя от 
стены, 
обращенной к Опытному полю. Зато в последней квартире, которую занимал 
полковник 
Князев, стена была выломана. 
Были разбиты окна, двери, шкафы, зеркала и посуда в домах, обращенных фасадами 
к 
полю. 
Более пригодной для жилья осталась квартира моего соседа Сердобова. В одну из 
двух его 
комнат я и переселился в тот же день, да так и остался жить там до конца службы 
на 
полигоне. 
Василий Николаевич, убрав с пола свалившуюся с потолка штукатурку, лежал одетым 
на 
кушетке, до слез расстроенный. 
- Что произошло? - спросил я. 
- У меня катастрофа... 
Оказалось, все сооружения, которые так долго и старательно готовились к 
испытаниям, 
оснащались сложнейшей аппаратурой, частично изготовленной самим Сердобовым, 
полностью разрушены. Но стоило ли из-за этого так убиваться? Причина 
объективная: 
мощность взрыва превысила расчетную, к тому же эпицентр сместился в сторону 
почти 
на три километра. Теперь мне [118] ясно, почему от моих площадок ничего не 
осталось, 
кроме обожженной земли: они оказались в самом центре, над которым произошел 
взрыв. 
Но наш труд не пропал даром: мы узнали, на что способна водородная бомба. 
- Ты прав, - сказал Сердобов. - Это научный вывод. И то, что за семьдесят верст 
наш 
жилой городок почти разрушен, факт для соответствующих выводов. Спирт нужен, - 
улыбнулся Василий Николаевич. - Если есть - давай, лечиться будем... 
Я научился печь блины на электрической плитке, и пока занимался ими, Сердобов 
помыл 
запыленный стол, достал белую скатерть и раскрыл консервы. 
А тем временем ученые-атомщики и командование тоже отмечали успешное испытание 
второй водородной бомбы в столовой для руководства. Еще до приезда на полигон 
изобретателей нового оружия и военных высокого ранга начальник отдела военторга 

подполковник Н.Ф.Баранков принял прибывшие из Москвы со скорым пассажирским 
поездом три спецвагона. Чего только не было в них: высшего сорта винно-водочные 
и 
прохладительные напитки, черная и красная икра, колбасы и сыры, которые никогда 
не 
появлялись даже в буфете Генерального штаба. Солдаты наловили в Иртыше стерлядь,
 
[119] из Алма-Аты самолетом доставлены фрукты. Поставщиком продуктов и 
алкогольных напитков было Министерство среднего машиностроения. Все списывалось 

по акту на исследования при атомном взрыве... 
Бегая на Иртыш за водой, я слышал доносившуюся из спецстоловой для ученых и 
высшего 
командования плясовую музыку, сквозь занавески были видны пляшущие тени великих 

грешников перед Богом - изобретателей средств массового поражения людей. А тем 
временем по дороге солдаты везли на тачке три гроба, один из них маленький - 
для 
девочки в Майском. Шефская помощь. 
Только я напек стопку румяных блинов, как ввалились веселые москвичи, офицеры 
моей 
группы. Полковник А. Н. Никулин поставил на стол бутылку спирта. 
- Эту бесцветную жидкость, - сказал он, - мы получили для дезактивации котлов 
походных кухонь. Но все наши подопытные объекты уничтожены, и нам остается 
заняться 
дезактивацией лишь собственных "котлов"... 
В тот осенний вечер мы даже спели "На диком бреге Иртыша". Нас не интересовало, 
кто 
и где изобретал водородную бомбу, мы даже не знали точно о мощности взрыва. Об 
Арзамасе-16, где уже в то время творили ученые и конструкторы термоядерного 
оружия, 
мы что-то слышали, об "отце" водородной бомбы заговорили позже, приписывая все 
заслуги одному А. Д. Сахарову. Но трижды Герой Социалистического Труда, 
академик, 
один из создателей атомного оружия Юл