управления, 
сзади - полковник госбезопасности. 
Вот как вспоминал об этом академик, трижды Герой Социалистического Труда [33] 
Юлий Харитон: 
"От вспышки до прихода ударной волны приблизительно 30 секунд. Дверь в 
"каземат" 
(специально оборудованный подземный командный пункт) была приоткрыта. Вдруг все 

залило ярким светом - значит, свершилось! Я думал только об одном - как успеть 
закрыть дверь до прихода ударной волны. А тут еще Берия бросился обнимать... Я 
едва 
вырвался, успел-таки... Единственное, что я почувствовал в эти мгновения, - 
облегчение..." 
Очередным впечатляющим моментом на полигоне был водородный взрыв в 1953 году, 
перечеркнувший всякое ядерное преимущество США. 
 




 
Площадка "П-2" 
С начальником отдела подполковником Горячевым едем на какую-то загадочную 
площадку "П-2". На выезде из городка шлагбаум из металлической трубы, здесь 
проверка 
пропусков. Одинаково тщательно рассматривал солдат наши пропуска, хотя Горячева 
он 
видел раз сто, если не больше. 
Укатанная дорога впереди поблескивала и словно уходила под воду. То и дело 
взлетали 
стайки черных жаворонков, очень похожих на скворцов. 
Через несколько минут я заметил слева в степи, почти у самого горизонта, 
беловатый 
город с высокой трубой. Начальник отдела вооружения И.Горячев как и в нашем 
расположении. Незнакомец выглядел сказочно красиво, и на душе было приятно, что 

степь не так уж безжизненна, как показалось вначале. Мне подумалось, что скоро 
мы 
повернем чуть влево и приедем в эту сказку. Но дорога оставалась прямой как 
струна. 
- Это что за город? 
Горячев передернул округлыми плечами и нехотя ответил: 
- Это, знаешь ли, я тоже вижу впервые - мираж. Вот мечети в миражах видал. А 
еще 
чаще - горы и озера. Но чтоб наш городок отразился так ярко... 
Я слышал, что в степях это явление не редкость. Однако больше ни в одной 
поездке 
такого отражения нашего жилого городка не встречал. А мнимые горы и озера 
действительно частенько сбивали с толку. Глядишь, поблескивает водная гладь и 
берег 
зеленеет травкой, а подъедешь поближе - ничего этого и в помине нет. 
Мне хотелось поговорить с Иваном Алексеевичем, расспросить если не о служебных 
делах, то хотя бы об особенностях здешних мест, об охоте, которую обещал мне в 
Москве 
генерал Чистяков. 
- Вы уже привыкли к здешним местам? - спросил я. 
- Это... понимаешь ли... Давай в машине помолчим, - обрубил Горячев мое 
любопытство. 
Так всю дорогу и молчали. 
Миновали одинокий дом-казарму на "половинке" - так это место называли, видимо, 
потому, что оно находилось на полпути. В доме дежурили связисты и дорожники. 
Потом 
выехали на высоту, и показался тот самый городок с непонятным названием "Ша", 
куда 
мы и держали путь. Четыре двухэтажных дома из шлакобетона, складское помещение, 

одноэтажная столовая, небольшая электростанция, работавшая на дизельном топливе,
 - 
вот и весь "Ша", 
Подъехали к одному из домов и вошли в комнату, где стояли четыре солдатские 
койки, 
покрытые темно-синими шерстяными одеялами. К единственному окну приставлен стол 

- ночное "поле битвы" для преферансистов. 
- Это жилье нашего отдела, - пояснил Горячев. - На всех коек не хватит, но мы 
редко 
бываем здесь все вместе. Когда потребуется, можно еще одну койку у кого-нибудь 
занять. 
А у меня место этажом выше. 
Руководство на полигоне на особом положении. И столовая отдельно, и жилье у 
всех 
хорошее. И в магазинах члены семей начальников отовариваются по спецсписку.