командира 10-й танковой дивизии 15-го механизированного корпуса Юго-Западного 
фронта были разбиты и сгорели на поле боя 11 KB и 20 Т-34. Два своих KB группа 
из 43-й танковой дивизии 19-го механизированного корпуса потеряла (разбиты и 
сгорели на поле боя) в первом же бою у Дубно. Были подбиты в атаке на Дубно KB 
34-й танковой дивизии.

Все вышесказанное не означает, что я хочу очернить KB и Т-34. Просто не нужно 
сотворять себе кумиров, во-первых, и считать технику самоценной, во-вторых. 
Хороший танк может не показать свои качества при неправильном применении. Точно 
так же, как не очень хороший танк может успешно применяться и танковые части, 
вооруженные этими танками, могут достигать внушительных успехов. Что такое 
правильное применение? Как и многое другое, критерии правильности применения 
танков пришли из опыта Первой мировой войны. Нам с тех времен тоже остались 
легенды о неуязвимых стальных чудищах, сеявших панику и малыми силами 
достигавших больших успехов. Панику-то они, конечно, сеяли, но проза жизни была 
более суровой, чем легенды. Неуязвимость танков всегда была относительной. Если 
не было
массированного применения
танков, то есть концентрации на узком фронте большого числа машин, даже тогда с 
танками справлялась артиллерия обороняющейся пехоты. В Первую мировую стреляли 
шрапнелью, поставленной на удар (взрыватель срабатывал от удара о преграду, и 
пороховой заряд шрапнели выталкивал стакан с пулями вперед, в случае попадания 
в танк увесистый стальной стакан со свинцовыми пулями проламывал броню). Во 
Вторую мировую получило распространение применение против танков зенитных пушек 
среднего калибра, тяжелой артиллерии, кумулятивных снарядов к полковым орудиям. 
Если обороняющаяся стрелковая или пехотная дивизия атаковывалась небольшим 
количеством танков, то справиться с этой угрозой ей было вполне по силам. Если 
танки легкие и средние, задача была предельно простой, если нет, то в дело шли 
тяжелые пушки дивизионного и даже корпусного звена. У нас это были 122-мм пушки 
и 152-мм гаубицы-пушки, у немцев 150-мм гаубицы и 105-мм пушки. При отсутствии 
массирования любой на бумаге неуязвимый танк будет нести потери. Даже самый 
лучший танк — это только кирпичик большого здания, если здание построено 
впопыхах, то оно рухнет вне зависимости от качества кирпичиков.

Что же произошло? В какой консерватории дело? Вот здесь и пришло время 
поговорить о роли кубиков и кирпичиков, из которых состояли танковые и 
моторизованные дивизии противоборствующих сторон. Вторым по важности после 
собственно танков кубиком была артиллерия. Артиллерия в 40-х оставалась богом 
войны, и ее успех определял успешность действий танков и пехотинцев. Артиллерия 
прокладывала путь танкам, уничтожая гаубичным огнем и огнем с прямой наводки 
противотанковые орудия противника, подавляя мешающие продвижению сопровождающих 
танки пехотинцев огневые точки. Соответственно при эффективном использовании 
артиллерии можно было воевать и танками, не претендующими на пальму первенства 
по неуязвимости. Противотанковые пушки противника будут просто выбиты огнем 
артиллерии, и даже тонкобронным танкам угрозы уже практически не будет. То же 
самое и при контратаках танковых дивизий противника. Необязательно иметь танки, 
которые могут эффективно противостоять всем танкам противника. Танки могут 
отойти назад и отдать наступающего противника на растерзание противотанковой 
артиллерии танковой дивизии. Тяжелая артиллерия при этом прикроет своим огнем 
противотанковые пушки, не позволит противнику их подавить гаубичным огнем. Не 
хватит противотанковых пушек, в дело пойдут тяжелая артиллерия и зенитки.
Рассмотрим типичный пример шума, который устроил KB именно с точки зрения 
организации, кубиков и кирпичиков танковых дивизий. Вот что пишет о боях с 2-й 
танковой дивизией командующий 41-м моторизованным армейским корпусом немцев 
Рейнгардт: «Примерно сотня наших танков, из которых около трети было Pz.Kpfw.IV,
 заняли исходные позиции для нанесения контрудара. Часть наших сил должна была 
наступать по фронту, но большинство танков должны были обойти противника и 
ударить с флангов. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но 
все было тщетно. Русские же, напротив, вели результативный огонь. После долгого 
боя нам пришлось отступить, чтобы избежать полного разгрома. Эшелонированные по 
фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них 
приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо 
всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в 
грязь. В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов 
предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но 
опять-таки безрезультатно». Казалось бы, все хорошо, KB демонстрирует свою 
неуязвимость, сеет панику. Но с точки зрения технологии ведения боевых действий 
появляется куча вопросов. Во-первых, где пехота, наступающая вместе с KB? 
Во-вторых, где советская артиллерия, которая позволяет немцам 
экспериментировать? Попробовали одним орудием, не получилось, попробовали 
другим. При таких полигонных условиях стрельбы, когда в дело шли зенитки, 
тяжелая артиллерия и наступающих сухопутных дредноутов было не слишком много, 
даже такие танки, как KB, были обречены.
Очень важным кубиком-кирпичиком механизированных соединений была пехота. Без 
пехотной поддержки сам по себе прорыв танков был обречен на провал. Как обычно, 
ноги у проблемы росли из Первой мировой. Пока в России бушевала революция, на 
Западном фронте гремели первые танковые бои. Сражение у Камбре 23 ноября 1917 г.
 Английская 152-я бригада при поддержке 24 танков наступает на небольшой 
населенный пункт Фонтен. Немецкие пулеметчики отсекают пехоту от танков, а 
затем забрасывают английские «ромбы» гранатами, расстреливают из поставленных