на прямую наводку полевых пушек. В отчете майора Борхерта, командира 
автомобильных войск 2-й германской армии, об английском танковом корпусе 
говорится следующее: «На второй и третий день наступления они глубоко 
прорвались в район германского расположения, проникнув даже в леса и селения, 
но без сопровождающей пехоты. И в этом, видимо, лежит причина безуспешности 
атаки». Более современный по отношению к событиям 1941-го пример дала финская 
война. 20-я танковая бригада (90, 91 и 92-й танковые батальоны), имевшая в 
своем составе 105 танков Т-28, 8 БТ-5 и 21 БТ-7, действовала против укреплений 
на «Линии Маннергейма» вместе с частями 19-го стрелкового корпуса. 19 декабря 
90-й танковый батальон вместе со 138-й стрелковой дивизией начинает атаку на 
Хоттинен. К 14.00, спустя два часа после начала наступления, 90-й тб капитана 
Янова ротой Т-28 и ротой легких танков проходит насквозь всю линию укреплений и 
фактически выполняет задачу прорыва укрепрайона. Две другие роты в это время 
вели бой в глубине обороны, обстреливая ДОТ и прикрывая пехоту. Но пехота, не 
выдержав огня финнов, отступила. Прорвавшие «Линию Маннергейма» танки оказались 
в одиночестве, и финны начали подтягивать против них противотанковые орудия и 
закидывать их бутылками с бензином. К 17.00 остатки батальона были вынуждены 
отойти. В том бою погиб и командир батальона капитан Янов. Что мы видим на этом 
примере? Танки, не поддержанные пехотинцами, обречены на гибель. Их смогут 
закидать бутылками с бензином, расстрелять противотанковой и тяжелой 
артиллерией. Если танки будут толстолобиками вроде KB или французского Char B1 
bis, процесс уничтожения займет большее время, но результат будет тем же самым. 
Чем уничтожить не поддержанный пехотой танк, найдется всегда. В 1942-м, под 
Ржевом, один немецкий военный врач получил орден за то, что подбил прорвавшийся 
советский танк, закинув на его моторно-трансмиссионное отделение «блин» 
противотанковой «Теллер-мины». Что сотворить с бронированным чудищем, как слон 
в посудной лавке, носящимся по позициям без поддержки своей пехоты, солдатская 
смекалка всегда найдет. Будь то KB в 1941-м или «Тигр» с «Фердинандом» в 1943-м.
 Если же все сделано по уму, домик собран из кирпичиков гармоничный, то один 
кирпичик будет помогать другому. Танки, расчищая путь пехотинцам, ведут их за 
собой. Артиллерия будет уничтожать мешающие продвижению танков и пехотинцев 
огневые точки. В свою очередь пехота будет помогать танкам, отстреливая резвых 
докторов с «Теллер-минами» и гитлерюгендов с фаустпатронами. Причем все это 
должно действовать вместе, один род войск другой не заменяет. Например, танки 
не могут в полной мере заменить артиллерию. Если пулеметное гнездо танк 
расстрелять может, то замаскированный в лощине миномет или стоящую в 1—3 км от 
поля брани артиллерийскую батарею на закрытой позиции, засыпающую стальным 
дождем наступающую пехоту и заставляющую ее залечь или даже отступить, танк 
обнаружить и уничтожить не может.
Все вышесказанное верно для любого варианта применения танков. Но у танковых 
дивизий была своя специфика. Они составляли особый класс, самостоятельные 
механизированные части. Это означало, что они предназначались не просто для 
танкового удара по обороне, а для удара в глубину, самостоятельных действий в 
глубине боевых порядков противника и его тылах. Основная задача 
механизированных соединений, которые составляли танковые клинья 
противоборствующих сторон, была в быстром продвижении в глубь построения войск 
противника с целью рассечь и окружить составляющие этот фронт пехотные части. 
Для этого нужна была высокая скорость передвижения, для этого сажали пехоту на 
грузовики, грузили на автомашины топливо, боеприпасы, буксировали артиллерию 
механической тягой, тракторами. Подобные перемещающиеся на танках и 
автотранспорте части двигались быстрее, чем шагающая на своих двоих пехота, 
составлявшая в то время большую часть армий. Подвижность мехсоединений 
позволяла им и сокрушать подходящие к месту пробития фронта резервы, и окружать 
пехотные соединения противника до того, как они смогут отойти, вырваться из 
клещей. Скажем, фронт пробит, противник перебрасывает на выручку одну-две 
пехотные, танковые дивизии. Задача ворвавшегося в пробитую брешь 
механизированного корпуса сокрушить эти резервы на подходе, выйти в глубину 
оборонительных порядков врага. В обороне механизированные части, как наиболее 
подвижные резервы, перебрасываются к месту прорыва, стремясь разбить 
прорвавшиеся танковые соединения врага в бою или даже окружить их. Но для всего 
этого нужна примерно равная подвижность «кирпичиков» мехсоединения, когда и 
танки, и артиллерия, и пехота, топливо и боеприпасы могут двигаться со 
сравнимой скоростью, обеспечивая самостоятельные действия в глубине обороны 
противника или в отрыве от места постоянной дислокации. Обращаю внимание на 
слово «самостоятельно». Как в наступлении, когда механизированное соединение 
наступает в глубине обороны противника, так и в обороне, когда дивизия 
срывается с места своей постоянной дислокации и маршем направляется в заранее 
неизвестную точку фронта. Никто в этих условиях склад с горючим на блюдечке с 
голубой каемочкой не принесет, снаряды на грунт в нужном месте не выложит. Всем,
 начиная от еды и воды и до боеприпасов, зенитной и противотанковой обороны, 
механизированное соединение обеспечивает себя самостоятельно, по принципу «все 
свое ношу с собой». Поэтому автотранспорт и средства тяги артиллерии были не 
менее важным элементом таких соединений, чем танки. Обеспечение танковой 
дивизии непробиваемыми танками — это, конечно, хорошо. Но только полдела. Эти 
танки нужно заправлять, чинить, снабжать боеприпасами, обеспечивать разведку, 
артиллерийскую и пехотную поддержку их действий и прикрытие от атак с воздуха. 
Одним словом, должен быть собранный из нужных винтиков и деталек механизм; если 
каких-то элементов будет не хватать, механизм остановится, несмотря на 
качественное исполнение одного конкретного болтика.
Успехи вермахта в начальном периоде Второй мировой войны были предопределены