целиком переложить урегулирование вопросов общегосударственной важности на 
плечи КГБ, что выходило за рамки наших полномочий и возможностей. Комитет был 
готов выполнить
201
свою часть задач, однако в рамках действий всего государственного и 
общественного механизма.
    Горбачев отказывался от любых выступлений по вопросам государственной 
безопасности, игнорировал приглашения на встречи с чекистским коллективом. Для 
сравнения: американский президент ежегодно встречается с руководством своих 
специальных служб, заботится о повышении их престижа и эффективности работы, 
поддерживает обоснованные материальные запросы. С Горбачевым же дело доходило 
до абсурда, трагикомических ситуаций.
    Перед крупными международными мероприятиями в любой стране обращаются за 
сведениями и советом к разведке. Причины такой практики очевидны и не требуют 
пояснения. В июле 1991 года Горбачев должен был встретиться с руководителями 
«большой семерки» промышленно развитых стран в Лондоне. В сообщениях средств 
массовой информации витали спекуляции о возможном выделении Советскому Союзу 
займа в 24 миллиарда долларов. У нас были точные сведения, что это блеф и 
сознательная дезинформация. Много раз я задавал Крючкову вопрос о том, с чем же 
едет наш Президент в Лондон. Председатель с горечью отвечал мне, что ему это 
неизвестно! Вопрос даже не рассматривался на Совете безопасности. Мы 
поинтересовались в Министерстве обороны. Д.Т. Язов также не был осведомлен ни о 
чем, за исключением сведений разведки о подготовке к встрече и ожиданиях на 
Западе. Такими сведениями из-за рубежа располагал и КГБ. А вот о том, что 
происходит в «собственном доме», нас всех держали в неведении. О содержании 
своих международных переговоров, в отличие от других руководителей КПСС, 
Горбачев, Яковлев и Шеварднадзе перестали информировать членов политбюро и 
секретарей ЦК партии еще в 1989 году. «Подготовка» к лондонской встрече 
«семерки» летом 1991 года стала наиболее характерным примером.
    Что в действительности происходило в Лондоне, мы узнали, получив 
подробнейшую информацию от нашей агентуры на Западе. Но можно ли было в такой 
ситуации говорить о нормальном государственном руководстве в Советском Союзе?
    Порочная практика непродуманных действий и чрезмерных уступок, «сольных» 
ходов и закулисных интриг сложилась в МИД при Шеварднадзе, который не только не 
согласовывал, как было принято ранее, внешнеполитические вопросы на 
межведомственном уровне, но и отодвинул на второстепенные роли опытных 
профессионалов в самом министерстве. Однако главную ответственность за 
ослабление международных позиций страны в то время несет первое лицо в стране — 
Горбачев. По поводу его роли продолжают спорить, но, думается, он войдет или 
уже вошел в историю как фигура, ввергнувшая все советские народы в трагедию.

    Глава 19
    ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ — ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ «ПУТЧ»
     
    В середине августа 1991 года средства массовой информации во всем мире 
известили о «путче», происшедшем в Советском Союзе. «Хунта» из восьми человек 
якобы попыталась отнять власть у Президента и других законных органов страны 
путем введения чрезвычайного положения. Такая оценка происшедшего абсолютно 
предвзята и неверна. Она распространялась политическими противниками 
вынужденных инициаторов принятых мер.
    Кто же «захватил власть»? Те, кто в августе 1991 года уже ею обладал. 
Государственный комитет по чрезвычайному положению состоял из ключевых фигур, 
представлявших законную власть. В него входили вице-президент страны Г.И.Янаев, 
премьер-министр В.С.Павлов, министр внутренних дел Б.Н.Пуго, министр обороны Д.
Т.Язов, председатель КГБ В.А.Крючков, первый заместитель председателя Совета 
обороны О.Д.Бакланов, руководители организаций аграриев и промышленников В.А.
Стародубцев и А.И.Тизяков. Активную поддержку им оказывали руководитель 
аппарата Президента В.И.Болдин, главнокомандующий сухопутными войсками генерал 
армии В.И.Варенников и советник Президента СССР маршал С.Ф.Ахромеев. «Путч» 
сводился, таким образом, к попытке правительства Советского Союза восстановить 
управляемость страной в соответствии с ее законами, предотвратить развал, 
кровопролитие и экономический хаос.
    Было ли введение чрезвычайного положения необходимым? Лично у меня на этот 
счет есть сомнения, но лавинообразное нарастание кризисных явлений в 1991 году 
делает понятным, почему все же вечером 18 августа такое решение было принято.
    Объективно ситуация давно уже была экстраординарной. В месяцы, 
предшествовавшие августу, дестабилизация обстановки отнюдь не началась, а лишь 
углубилась. Экономический кризис поставил на грань выживания целый ряд регионов,
 производств и большинство простых людей. Этнические и национальные конфликты 
стремитель-
203
но и безнаказанно развивались, требуя все больших человеческих жертв. Появились 
тысячи убитых. Указы Президента оставались пустым звуком и откровенно 
саботировались. Шла самая настоящая война союзных и республиканских законов. 
Разве все это можно было считать нормальным?!
    Еще в сентябре 1990 года Верховный Совет Союза ССР принял закон о 
чрезвычайном положении, который создавал правовую базу для необходимых в таких 
случаях вынужденных мер. Вскоре после этого Министерству внутренних дел, 
Министерству обороны, Комитету госбезопасности и другим ведомствам Президентом 
было поручено проработать по своим линиям действия, которые могли потребоваться