иностранцев или создания компрометирующих ситуаций. Это абсолютно неверно. Уже 
в то время иностранных политиков и деятелей культуры часто приглашали в гости, 
чтобы они смогли составить личное впечатление о стране, продолжавшей залечивать 
раны Великой Отечественной войны, поближе познакомиться с жизнью советских 
людей. Это было проявлением не каких-то зловещих планов, а, напротив, большей 
открытости и миролюбия. Чтобы подтвердить это, расскажу подробнее о поездке 
Андерсена и его жены.
66
    В программе поездки, разумеется, значилась Москва, но помимо нее наиболее 
запоминающимися были Сочи, где граждане из самых различных уголков Советского 
Союза могли провести отпуск на море, и Тбилиси, столица Грузии. Андерсены 
смогли убедиться, насколько дешево стоило курортное лечение для обыкновенных 
советских людей в знаменитой Мацесте. В Грузии норвежцев встретили Кавказские 
горы, необъятные виноградники и ни с чем не сравнимое грузинское гостеприимство.

    Когда я стал объяснять хозяевам место советника премьер-министра по 
международным вопросам в норвежском административном аппарате, они не захотели 
вникать во все тонкости должностной иерархии, поставив Андерсена по каким-то 
своим критериям на второе место после премьер-министра.
    Умный и любознательный Андерсен воспользовался пребыванием для выяснения 
массы вопросов, затрагивавших различные стороны жизни народа, и получил целый 
ряд документов, подтверждающих то, что ему рассказывалось и показывалось. Так, 
например, он получил подтверждение того, что часть общесоюзного национального 
дохода, направлявшаяся в республику, намного превышала вклад Грузии в экономику 
Советского Союза. Сегодня это не секрет для многих, но, к чести Андерсена, 
нужно сказать, что он еще тогда понял ложность тезиса об «ограблении» советских 
республик Центром. Напротив, именно в советские времена Грузия переживала свой 
наивысший расцвет.
    Грузины не ограничились предоставлением сухих цифр и выкладок. Мы съездили 
в Цинандали, где делают знаменитое белое вино. Два норвежских гостя прибыли 
туда в сопровождении кортежа из десяти автомобилей. На меньшее хозяева не могли 
согласиться, когда речь шла о «человеке номер два» в Норвегии. Хозяйство в 
Цинандали было огромным, и после осмотра виноградников и винодельных мощностей 
Андерсен захотел убедиться, что не имеет дело с чем-то для показа иностранцам. 
Он выбрал наугад два дома и попросил разрешения заглянуть туда, чтобы увидеть, 
как живут простые люди. Велико было его удивление, когда он увидел добротную 
обстановку, дорогие ковры на стенах и полу, но особое удивление вызвали запасы 
хозяев в погребах. «Здесь примерно две тонны белого вина, — сказал грузин. — 
Надо всегда иметь запас для гостей, свадеб и долгих зимних вечеров».
    Вечером того же дня за праздничным столом под открытым небом оживленно и 
весело грузинские виноделы принимали чету Андерсен. Длинные и цветистые 
грузинские тосты — кошмар для любого переводчика. Когда один из хозяев в разгар 
застолья встал и произнес тост в честь Сталина, норвежец был крайне удивлен. Со 
времени XX съезда КПСС прошло два года, и странно было слышать предложение 
выпить «за великого сына грузинского и русского народов,
67
который построил лучшее в мире государство и навечно останется в памяти 
людской». Но Андерсен не показал своего удивления, лишь обратил на меня 
вопрошающий взор. «У нас свобода мнений», — подмигнув, сказал я ему.
    В Тбилиси в те годы выступал замечательный танцовщик Вахтанг Чабукиани. Нам 
достали билеты на балет «Отелло» с его участием. Андерсен, в отличие от меня, 
балетом не «болел», но не пожалел об увиденном. Чабукиани был, на мой взгляд, 
великим артистом, калибром не ниже Рудольфа Нуриева, но менее известным за 
рубежом, поскольку и выезжали в то время редко, и кинозаписи делали не так 
часто, как во времена Нуриева. Встретившись после спектакля с Вахтангом в 
кабинете директора, Андерсен не смог сдержать своего восторга. Грузинский 
танцовщик держался очень скромно, говорил с достоинством и юмором. Он рассказал,
 что не всегда успех зависит от него, например ему трудно было танцевать со 
знаменитой английской балериной Маргот Фонтен. «Я люблю танцевать с 
миниатюрными, подвижными и легкими как пушинка партнершами, — сказал он. — И 
вынужден признаться, что, танцуя с ней, думаю только о том, как бы не уронить 
ее на пол».
    Для меня поездка с Андерсеном была приятным напоминанием о Норвегии и 
близким знакомством с жизнью собственного народа. Обозначилось улучшение 
материального благосостояния людей. Нехватка товаров народного потребления, 
которая стала острой позже, в то время еще была не столь заметной. В некоторых 
отраслях, напротив, были даже проблемы с перепроизводством, например сливочного 
масла. Быстрыми темпами шло жилищное строительство. Пусть качество «хрущевок» 
было не очень высоким, но многие семьи впервые смогли получить отдельные 
квартиры с удобствами.
    Иными словами, это было время, когда советские люди смотрели в будущее с 
оптимизмом и уверенностью. Не все, разумеется, было прекрасно и радовало, но 
сравнение с прошлым обнадеживало. Борьба с политическим инакомыслием, которая 
якобы имела в конце 50 — начале 60-х годов гигантские масштабы, на деле 
вылилась в несколько судебных процессов над диссидентами. Может быть, эта 
проблема была бы меньшей, если бы размежевание со сталинизмом в 1956 году не 
повлекло за собой непредвиденные последствия. У многих горькая правда о том, во 
что они безоговорочно верили, развенчание обожествленного Сталина, с именем 
которого шли в бой в годы войны, вызвали шок и разочарование. Если все, что 
было до 1956 года, оказалось не таким безоговорочно правильным и законным, то