На тебе жить так страшно —
     Бойся смерти ежечасно.
    Из старинной поморской песни
      
Путь на архипелаг длиною в пять лет
      
     Моцарт. Признаться, мой реквием меня тревожит.
     Сальери. А ты сочиняешь реквием? Давно ли?
    А. С. Пушкин
      
      По возвращении из Швеции моя семейная лодка получила течь, в результате 
чего и служебная карьера на какоето время была приостановлена. Во всех 
спецслужбах не приветствуются разводы с женой, и разведка КГБ не являлась в 
этом, плане какимто исключением. И хотя меня на «гражданку» не уволили, и 
удалось, что называется, остаться на плаву, рассчитывать на быстрое продвижение 
по служебной лестнице или на интересную работу за границей было уже трудно.
      Проработав несколько лет в одном из отделов нелегальной разведки, я стал 
уставать, понемногу тупеть и страшно скучать по настоящей оперативной работе, 
поэтому перевелся в другой, смежный отдел управления, но и там по прошествии 
нескольких лет стал «закисать» ввиду явного отсутствия перспектив выйти на 
передний фронт работы.
      В это время моим коллегам из англоскандинавского отдела понадобился 
руководитель точки в Баренцбурге. Лучшего места для того, чтобы успокоить 
расшатавшиеся в Первопрестольной нервы и удовлетворить жажду оперативных 
приключений, на земном шарике найти было трудно. Конкурс в это непрестижное 
разведывательное захолустье практически отсутствовал, оставалось только 
договориться с моим начальством, чтобы «отпустило». Начальство не стало 
препятствовать моим планам, и я начал активно готовиться к командировке на 
Шпицберген.
      До отъезда на архипелаг оставался месяц, и, завершая подготовку, я 
наносил последние визиты по кабинетам руководителей различных заинтересованных 
в моей будущей работе подразделений.
      Майским светлым днем 1986 года, пребывая в сладостнотомительном 
предвосхищении момента расставания с Большой Землей, я шел по длинному коридору 
в кабинет моего будущего непосредственного руководителя, начальника 
англоскандинавского отдела, чтобы получить от него на прощанье некоторые «цеу»,
 без которых не обходилась ни одна моя командировка.
      Я уже протянул руку, чтобы толкнуть дверь, как рука моя провалилась в 
пустоту, потому что ктото тянул дверь на себя. Удержав равновесие, чтобы не 
упасть на выходящего от начальника посетителя, я увидел перед собой 
улыбающегося… Олега Антоновича Гордиевского собственной персоной.
      — Боря, привет!
      — Привет, Олег. Какими судьбами?
      — Да вот приехал в командировку.
      Мне было известно, что Гордиевский находился в командировке в Лондоне и 
«котировался» на резидента. После завершения своей второй миссии в Копенгагене, 
длившейся не менее пяти лет, он вернулся в Центр, но «просидел» в Москве не 
долго и сразу был оформлен в командировку в Великобританию в качестве старшего 
сотрудника информационного обеспечения лондонской резидентуры.
      После Копенгагена Гордиевский развелся со своей женой, с которой прожил 
более двадцати лет, и женился на другой женщине, с которой познакомился все в 
том же Копенгагене. Не знаю, что собой представляла его вторая жена, потому что 
никогда ее не видел, но, в отличие от первой, она за короткое время родила ему 
двух детей. По национальности она, говорят, была азербайджанкой и работала 
технической сотрудницей европейского отделения ВОЗ57 в Дании.
      Поскольку причина для развода с первой женой была в общемто уважительной 
— бездетность, никаких последствий для его служебной карьеры он не имел. Да и 
вообще Гордиевский считался на службе способным, перспективным и безупречным в 
моральном отношении работником, так что развал семьи никто не мог поставить ему 
в упрек.
      Между Копенгагеном и Лондоном у нас с Гордиевским было несколько 
случайных встреч в коридорах или в столовой служебного здания и коротких бесед 
на безобидные темы типа «как дела — как семья», потом его стажировка перед 
Лондоном, во время которой он обходил все или почти все подразделения разведки, 
работающие поданному региону. Не прошел он мимо и нашего управления, из 
которого, собственно, вышел и в котором его хорошо знали. Приняли в управлении 
нелегальной разведки стажера гостеприимно, памятуя о его происхождении и работе 
в прошлом, и по установившейся практике не преминули «загрузить» или 
«озадачить» на полную катушку. Его подробно посвятили в достаточно пикантные 
дела конкретных нелегалов и попросили «по старой памяти» помочь им в решении 
некоторых вопросов в Англии.
      Никто из отъезжающих никогда от заданий не отказывался, даже если они 
заведомо казались невыполнимыми. Не отказался от них и Гордиевский. Не могу 
сказать, как он выполнял свои обязательства перед «родной» нелегальной службой, 
но скажу только, что связь с ним для службы вышла боком.
      Но об этом позже.
      …Гордиевский появился в Лондоне в тот самый момент, когда между обеими 
странами в самом разгаре была так называемая визовая война. По окончании 
командировки с берегов Темзы исправно возвращались на родину сотрудники 
резидентуры, а на замену им никто на этих же берегах не появлялся, потому что