на город напали эстонские язычники, которые безжалостно разграбили его, сожгли 
и разрушили до основания. Согласно легенде, оставшиеся без столицы шведы 
пустили по воде бревно и понаблюдали, где оно приткнется к берегу. Бревно — 
пошведски «сток» — ткнулось концом в островок на Мэларен у самого выхода в 
море — пошведски «хольм», и Биргер Ярл дал указание закладывать тут город 
Стокгольм.
      А в «благодарность» за то, что эстонцы «подарили» Швеции Стокгольм, шведы 
традиционно испытывают к ним особое уважение и даже любовь, считая их своими 
меньшими братьями.
      Интересно, что, уходя из уничтоженной Сигтуны, эсты прихватили с собой 
литые из металла ворота храма, но по дороге на них напали новгородцы, отбили 
ворота и привезли их домой. Теперь они, подновленные новгородскими кузнецами и 
литейщиками, стали собственностью Господина Великого Новгорода и до сих пор 
украшают Софийский собор. Шведы, однако, не имеют никаких прав на реституцию, 
потому что в Сигтуну ворота попали в свое время из… Магдебурга, откуда их 
привезли воинственные викинги. Ну как тут не воскликнуть: «Вор у вора украл!» 
Дааа, хороши были наши предкиушкуйники, да и у шведов и эстонцев они были не 
хуже!
      Вообщето шведы, в отличие от датчан, не любят скученности, и шведская 
столица раскинулась намного просторней, чем Копенгаген. Стокгольм развивался 
почти всегда преимущественно вширь, а не вверх. Узкие средневековые улочки 
сохранились лишь в Старом городе, по некоторым из них не то что не проехать на 
машине, но и с трудом можно разминуться с идущим навстречу пешеходом. Жить в 
Старом городе тем не менее считается очень престижно, хотя и весьма дорого. 
Здесь поселились представители шведской богемы, зажиточных слоев буржуазии и 
антиквариата. Улоф Пальме вышел в свою последнюю прогулку из своей квартиры в 
Старом городе.
      Шведская столица разделена на две половины: южную и северную. Посередине 
находится озеро Мэларен. Обе части города соединяются тремя мостовыми 
артериями: одна проходит через острова Малый и Большой Эссинген, вторая 
называется Западным мостом, а третья — целая система мостов — проходит через 
Старый город к Седермальму. Это придает Стокгольму исключительно живописный вид,
 но делает его весьма неудобным с оперативной точки зрения. Незаметное для 
всевидящего ока СЭПО перемещение из северной части столицы в южную и наоборот 
представляется довольно хлопотным предприятием.
      Как многие столицы Скандинавии и Европы, Стокгольм включает в себя саму 
городскую коммуну с населением около 700 тысяч человек (так называемый Малый 
Стокгольм) и Большой Стокгольм с прилегающими коммунами Спонга, Соллентуна, 
Сульна и другими. Окраины города возникали и создавались обычно на базе старых 
поселков. Как правило, они состоят из торгового центра, небольших 
административных блоков и жилых кварталов, застроенных преимущественно 
одноэтажными виллами. Причин для появления в этих районах у 
разведчикадипломата практически нет, если с большой натяжкой не считать 
приемлемой легенду посещения торговых центров.
      Одним словом, это не Копенгаген.
      Вся деловая жизнь города сосредоточена в Норрмальме и Кунгсхольме, 
частично в Эстермальме, где традиционно располагаются жилища богатых и 
аристократических слоев города, а также Седермальме — пролетарском районе. 
Остров Лидинге, расположенный на северовостоке столицы, тоже используется в 
основном в качестве спального района, его облюбовали представители нового 
поколения буржуазии и зажиточной интеллигенции. На острове находится знаменитый 
Миллесгорден — сад Карла Миллеса, одного из самых талантливых шведских 
скульпторов, статуи которого поставлены чуть ли не в каждом городе Швеции.
      …По прибытии в командировку я занял квартиру моего предшественника, 
находившуюся в северном пригороде Акалла, удаленном от центра более чем на 20 
километров. Это было чрезвычайно неудобно со всех точек зрения, и главное 
неудобство состояло в несовместимости наших с женой режимов работы (ей 
приходилось ездить на работу в посольство в самое разное время дня и 
пристраивать ребенка либо в импровизированный детский сад, либо у знакомых)49 и 
проблеме доставки ее домой, когда я был занят оперативными делами в городе. 
Помучившись почти два года, я наконец подобрал квартиру на Рерстрандсгатан, что 
на СанктЭриксплане, всего в двух километрах от улицы Ервелля.
      Говорят, на Рерстрандсгатан когдато у когото останавливался Ленин, но 
точно установить не удалось даже корреспонденту «Известий» Марату Зубко, 
специализировавшемуся на стокгольмской «лениниане». В те времена было весьма 
конъюнктурным делом собирать информацию об эксплуатации трудящегося населения 
Запада и о пребывании вождя мирового пролетариата в той или иной столице Европы.
 Повезло журналистам, аккредитованным в Стокгольме, Копенгагене, Хельсинки, 
Лондоне, Женеве! И как не повезло их коллегам, направленным в какиенибудь 
захолустные Бамако, Лиму, РиодеЖанейро или НьюЙорк! Ильич там побывать не 
успел.
      Итак, первое сравнение Стокгольма с Копенгагеном было не в пользу первого.

      Позже, спустя полторадва года, я найду в Стокгольме свою прелесть и тоже 
полюблю его за удивительное сочетание камня и воды, которым так славится 
Петербург, за свежий воздух, обилие парков, скверов и рощ, обрамляющих его, 
словно зеленое ожерелье, за неуловимый аромат старины, витающий в воздухе. 
Здесь все дышит величавым покоем, умиротворением и неторопливым течением жизни.
      Выйди ранним утром на крутой берег Стадсгордена, с высоты которого 
откроется захватывающий дух вид на величественный ансамбль города, на