стал первым королем независимой Швеции. Но этого датскому монарху было мало. В 
результате искусных интриг и раздоров в стане шведов Кристиан II всетаки 
восстановил свое королевское право на шведский престол и 4 ноября 1520 года был 
коронован в Стокгольме при большом стечении народа.
      (У нас на Руси часто говорят о царяхсобирателях, как будто история знает 
монархов, которые раздавали бы свои земли или раздаривали их направо и налево. 
Королямисобирателями были и датские монархи, и шведские, и английские. Монарх 
— он и есть монарх, потому что Собиратель.)
      По окончании церемонии он неожиданно для шведов отдал приказ закрыть 
ворота дворца, а сам уселся на трон и стал вершить «правосудие» над 
оказавшимися в ловушке гостями. Сначала был арестован архиепископ Густав Тролле 
и вместе со своими сторонниками отправлен в тюрьму. Как сообщают очевидцы, 
архиепископ просидел всю ночь в тюрьме «подавленный, разбитый горем и страхом», 
чтобы наутро предстать вновь пред светлые очи датского монарха. Суд был 
коротким, их быстро вывели из зала и казнили. Потом принялись отрубать головы 
представителям знати, купечества, именитым гражданам города/Датские ландскнехты 
забирали людей из своих домов и вели их на Большую площадь. Всего датчане 
казнили 82 человека, и, как пишут шведские летописцы, кровь лилась рекой. 
Кристиан II получил у шведов на все времена кличку Кристиан Кровавый, а 
ноябрьские события 1520 года вошли в историю под названием «Стокгольмской 
резни» 29.
      При мне шведскодатский антагонизм проявлял себя в основном лишь в сфере 
футбола. Не могу объяснить, почему именно в этом виде спорта датчане так 
принципиально относятся к шведам. Во всяком случае, факт остается фактом, что в 
большинстве встреч на стадионе победителями остаются шведы, и датчане весьма и 
весьма болезненно переживают свои поражения.
      Лишившись шведских и норвежских территорий, Дания перестала считаться 
пугалом для Европы и в основном сосредоточилась на своих внутренних проблемах. 
Оказалось, ей это пошло на пользу — датский уровень жизни, культурные, 
промышленные и социальные достижения датчан известны теперь всему миру.
      На протяжении последних двух веков Дания традиционно поддерживала добрые 
и ровные отношения с Россией. Еще Борис Годунов предпринял попытку породниться 
с датской королевской династией, но попытка эта закончилась трагически. 
Прибывший в Москву датский герцог, жених Ксении, дочери Годунова, оказался не 
ко двору замшелым русским боярам, и они сжили его со света, подлив яда в пищу. 
Датчане были союзниками, хоть и не очень искренними, петровской России в борьбе 
со шведами. Мать Николая II, супруга Александра III, была датчанкой, известной 
в Дании как принцесса Дагмар. После революции она вернулась в Копенгаген и 
скончалась там в преклонном возрасте спустя десять лет после расстрела в 
Ипатьевском доме, где ее убиенный сын, последний российский царь, принял 
мученическую смерть.
      В 70х годах следы былого отношения датчан к русским — особенно на 
бытовом уровне — все еще давали о себе знать, хотя и довольно слабо. 
Сказывалась политика атлантической солидарности. Но отношение 
среднестатистического «натовского» датчанина к Советскому Союзу и к русским 
было намного благоприятнее, чем, скажем, шведов в соседней нейтральной Швеции. 
Россия и СССР ничем не запятнали себя перед Данией, никогда не воевали с ней, а 
даже, наоборот, помогали или были союзниками. Поэтому восприятие датчанами нас, 
в отличие от шведов, не отягощено историческим прошлым, и это чувствовалось при 
общении с местным населением. Чисто эмоционально советские или русские были в 
Дании даже более предпочтительны, чем американцы. Слов нет, Дания входила в 
НАТО и во всем следовала линии, вырабатываемой в Брюсселе и Вашингтоне, но это 
все большая политика, которая к настоящей жизни не всегда имеет прямое 
отношение.
      Перед Второй мировой войной датчане разбогатели за счет своих фермеров: 
датский бекон, масло, сыры и злаки составляли базис всей экономики страны, 
обеспечивая ей хорошую прибыль. После войны, особенно начиная с 60х годов, 
Дания выдвигается в ряд промышленных держав, сосредоточивая свои усилия на 
новых технологиях, в том числе и на электронике. Становой хребет судостроения, 
фирма «Бурмейстер ог Вайн», постепенно хирела, как и вся эта отрасль в Европе, 
уступая место японцам, но зато мир стали завоевывать сепараторы «Брюеля и 
Къера», детские игрушкиконструкторы «Лего», мансардные окна «Велюкс», 
медикаменты фирмы «Нова» и многое другое.
      Сейчас почти во всех наших магазинах строительных материалов выставлены 
окна фирмы «Велюкс» — нехитрое в общемто изобретение, но очень прочное, 
практичное и удобное изделие, позволяющее эффективно решить проблему 
использования подкрышного — мансардного — пространства. Англичане говорят, что 
необходимость — мать изобретательства. Так оно и есть. Окна «Велюкс» — 
красноречивое доказательство этому. В послевоенные годы, ознаменовавшиеся, как 
и у нас в России, взрывом деторождения и массовым переселением в города, остро 
встал вопрос жилой площади. Новые дома и квартиры, естественно, строили, но это 
все еще не позволяло расселить людей. И тогда комуто пришла в голову мысль об 
использовании пустующих чердаков. Каждый дом мог безболезненно и дешево 
приобрести еще один этаж. Надо было только придумать подкрышные окна. И раз 
существует потребность, она немедленно удовлетворяется.
      Но сельскохозяйственное производство попрежнему остается одной из 
главных отраслей экономики страны. Датчане «переплюнули» здесь, пожалуй, всех, 
в том числе и шведов, и американцев, и голландцев, и немцев. Когда хотят 
продемонстрировать эффективность сельского хозяйства, то на Западе всегда 
приводят подсчеты, сколько человек в состоянии прокормить один земледелец.