Гренфьорда, что на Грумантщине!
      Никто из специалистов понастоящему не вникал еще в такой шпицбергенский 
феномен, как условия вегетации на архипелаге. Дело в том, что сильная магнитная 
активность какимто странным образом сказывается на всем живом: цветы, если 
дать им в полярную ночь подсветку, быстро — почти в два раза быстрее, чем на 
материке, — растут и достигают необыкновенно крупных размеров; родившиеся в 
Баренцбурге бычки и коровы в шестимесячном возрасте достигают размеров своих 
двухтрехлетних собратьев на Большой Земле. Отелы для коров проходят очень 
сложно, поскольку уже в утробе телята достигают необычайно крупных размеров. 
Выведенная из привезенных с материка обычных яиц куриная порода отличается, 
кроме размеров, необычайной красотой: головы как кур, так и петухов украшает 
необычайно стильный убор из длинных и густых, схожих со страусиными, перьев. 
Старожилы Баренцбурга рассказывали, что женщины, страдавшие бездетностью, в 
первый же год беременели на архипелаге и рожали здоровых детей.
      И «СкотлендЯрд», и теплица были главным туристическим аттракционом в 
советских поселках, и администрация рудника непременно показывала их 
любопытствующим норвежским делегациям, недостатка в которых, кстати, никогда не 
было.
      В начале 20х годов Грумант был единственным поселком русских на 
Шпицбергене. Но уже в середине 30х у голландцев был приобретен Баренцбург, а в 
1939 году — заложены первые дома в Пирамиде. На правах концессии, приобретенной 
у Норвегии, советские шахтеры стали добывать дешевый уголь для северных районов 
страны — Мурманской и Архангельской областей. До сегодняшнего дня другой, более 
дешевой альтернативы для снабжения этих регионов топливом нет, и поэтому новые 
русские администраторы «с зудом в руках и голове» пока только разглагольствуют 
об убыточности Шпицбергена, но против реальных фактов «сдюжить» не могут.
      Факты как корова: припрут тебя к стене рогами, и хана! 
      В Баренцбурге и Пирамиде62 сейчас проживает около 2000 жителей. 
Подавляющее большинство их прибыли на архипелаг без семей. Вопервых, иждивенцы 
достаточно дорого обходятся и для семьи, и для администрации треста, потому что 
практически все приходится завозить с материка. Вовторых, найти занятие лишней 
рабочей силе очень трудно и даже невозможно. Втретьих, что касается детей, 
школы в поселках могут обеспечить только начальным образованием. Ну и, 
вчетвертых, это — «полярка», которую выдержит не каждый.
      В архитектурном отношении Баренцбург и Пирамида представляют собой 
обычные «Новочеремушкинские» пятиэтажные микрорайоны, только стоящие на сваях, 
вбитых в мерзлую землю. Все это в условиях Севера выглядит на первый взгляд 
солидно, но на самом деле неопрятно и чрезвычайно дорого — и в строительстве, и 
в эксплуатации. Куда дешевле, добротней и симпатичней выглядят сборнощитовые 
дома (кстати, тоже многоквартирные, двухэтажные) в норвежских поселках 
Лонгйербюен и Свеагруве. Попробуй продай комунибудь наш поселок с «хрущобами» 
— никто их не купит, а бросить жалко: ведь сколько средствто затрачено!
      Так и стоит наш бедный поселок Грумант, брошенный в 1961 году изза того, 
что в шахты прорвалось море. Кирпич, бетон, цемент, в отличие от дерева, в 
условиях Севера разрушаются очень быстро, а вот сосна, ель, не говоря уж о дубе,
 только просаливаются на морском ветру и крепчают. Поскольку на Шпицбергене 
почти отсутствуют микроорганизмы гниения и закисания (молоко там не скисает), 
то дерево хранится очень долго. Наши археологи находили в шпицбергенской земле 
деревянные изделия русских поморов, которые пролежали там сотни лет и остались 
совсем целые.
      А груда завезенного впрок всякого оборудования и железобетонных 
конструкций, оставленная на окраине Баренцбурга в так и не открытых ящиках, 
сложенных в длинный рядавеню! А отсутствие у наших вертолетчиков смазочных 
масел, пригодных для полярных условий!
      Но это уже не парадоксы, дорогой читатель, тут я увлекся и вторгся в 
беспредельные дебри русского головотяпства, описание которого в мои цели не 
входит.
      Главное же впечатление от Шпицбергена — это утрата каждым человеком, туда 
прибывающим, чувства превосходства над природой и полная его зависимость от нее,
 несмотря на и вопреки всем достижениям цивилизации. Люди на Шпицбергене 
почемуто более открыты друг к другу и осознают свою человеческую общность 
более остро, чем, скажем, на континенте.
      Отсюда, вероятно, и высокая степень взаимопомощи и взаимовыручки, 
невзирая на служебное положение, национальность и государственную 
принадлежность.
      Можно смело утверждать, что человек на Шпицбергене в большей степени 
проявляет свою человеческую сущность, чем у себя дома в привычных местах 
обитания.
      
Немного истории и географии
      
     Что ветры мне и сине море? Что гром, и шторм, и океан?
    Г. Р. Державин
      
      Первые упоминания об архипелаге, насчитывающем свыше тысячи островов, как 
утверждают историки, встречаются в русских летописях и исландских (норвежских) 
сагах в XI веке. Это очень важное обстоятельство, потому что и норвежцы и 
русские до настоящего времени так и не пришли к единому мнению о том, кто 
первым открыл эти земли. Норвежцы присуждают, естественно, пальму первенства 
своим викингам, а русские — поморам. Как бы то ни было, но до последнего