особенно в жуткие полярные ночи, когда «заряды» со страшными завываниями 
разбивались о медную крышу, напоминали изнутри о наполненном привидениями 
имении Шпессарт.
      Консул Еремеев Леонид Михайлович, назначенный незадолго до моего приезда, 
уже успел освоиться с местной спецификой, хотя, честно признаться, меня слегка 
озадачило, какими мотивами руководствовалось мидовское начальство, направляя 
его работать на норвежскую территорию с… польским (!) языком. Без переводчика 
ему приходилось трудно. Переводчиком выступал обычно ктонибудь из остальных 
дипломатов, в том числе и чаще других — секретарь консульства Платон Обухов, 
будущий предатель и тайный агент СИС.
      За полярным кругом был воссоздан точный аналог классической ситуации, при 
которой советские местные органы «сидели в карманах» у директоров совхозов и 
заводов. Все материальное снабжение сотрудников консульства осуществлялось 
через трест «Арктикуголь», и это еще больше усугубляло «сельсоветское» 
положение консульства.
      За долгие годы работы на Шпицбергене тресту «Арктикуголь» удалось создать 
в своих поселках Баренцбург, Грумант и Пирамида условия, близкие к 
коммунистическим. Бесплатное питание в столовой, медицинское обслуживание, клуб,
 библиотека, спортзал, кинотеатр, почта, телеграф, службы быта, бассейн с 
морской водой, банисауны, теплица, свиноферма, птицеферма, молочная ферма, 
дома с паровым отоплением, а главное — возможность заработать на автомашину или 
кооперативную квартиру привлекали сюда многочисленных желающих со всех концов 
Советского Союза, и администрации треста приходилось отбирать наилучших. 
Основной костяк поселков составляли шахтеры Донбасса, в основном украинцы.
      В конце застойного периода вся эта инфраструктура уже начинала 
разваливаться и трещать по швам, поскольку правительство в Москве выделяло 
«Арктикуглю» все меньше денег, постоянно упрекая руководство треста 
убыточностью и угрожая «прикрыть лавочку». Но возглавлявший длительное время 
трест Николай Александрович Гнилорыбов ухитрялсятаки сохранять хоть какуюто 
видимость благополучия, и я еще успел отведать кусочек настоящего дефицитного 
коммунистического пирога.
      Следующий парадокс: на норвежской территории официально имела (и, кажется,
 имеет) хождение иностранная — советская (русская) — валюта. Если житель 
поселка — будь то шахтер, дипломат, вертолетчик, портовик или ученый — не 
удовлетворялся принципом «каждому по труду», то он мог пойти к своему 
бухгалтеру и в счет депонированных в московском банке накоплений взять энную 
сумму сертификатов, на которые он мог купить для себя чтото дополнительно из 
еды, питья или одежды. Сертификаты были личным изобретением Николая 
Александровича и назывались в народе «гнилорыбовками». Купюры «гнилорыбовок» в 
точности соответствовали номиналам ходивших на Большой Земле монет и бумажных 
ассигнаций: копеечки — поменьше, рубли — побольше. Так что звона монет в 
карманах жителей Баренцбурга или Пирамиды слышно не было.
      Время от времени в беспокойную полярную жизнь вторгаются трагические 
события, которые оставляют в сердцах людей незаживающие душевные раны. Я имею в 
виду несчастные случаи, которые часто влекут за собой человеческие жертвы. О 
нескольких из них я расскажу ниже, а пока я хотел бы заострить внимание на 
некоторой феноменальности этих несчастных случаев.
      На Шпицберген зимой 1991 года прилетал один архангельский ученый, который 
уже давно занимался проблемой несчастных случаев на Севере. Обобщая статистику 
таких случаев, включая и многочисленные производственные травмы полярников, он 
на основе последних научных достижений пришел к сенсационным выводам. Согласно 
этому ученому, количество несчастных случаев находится в прямой зависимости от 
погодных условий и магнитных явлений. Эти выводы настолько серьезно затрагивали 
хозяйственную деятельность человека на архипелаге, что как советская, так и 
норвежская администрация, проявив удивительное единодушие, отказалась от услуг 
ученого и запретила ему публиковать свои выводы.
      Я помню, что в столе у главного инженера «Арктикугля» в Пирамиде лежала 
статистика производственных травм и несчастных случаев, имевших место в 
советских поселках за несколько лет. Список был довольно длинным, и большинство 
несчастных случаев действительно имело место в период наибольшей магнитной 
активности над архипелагом, совпадавший с зимними месяцами.
      Некоторые явления на Шпицбергене можно отнести к разряду парадоксов и 
чудес света одновременно. Ну взять, к примеру, тепличноживотноводческие 
комплексы в Баренцбурге или в Пирамиде, единственные в своем роде в этих 
широтах. Завезенные по инициативе того же Н.А. Гнилорыбова породистые бычки и 
буренки дали местное шпицбергенское потомство и худобедно, но кормят жителей 
поселков мясными и молочными продуктами. Свиньи тоже безропотно несут 
предназначенный им богом крест. Куры исправно несут яйца, а в теплицах 
выращиваются свежая зелень, огурцы, помидоры и цветы к 8 Марта. Для развлечения 
в Пирамиде держат даже жеребца по имени Директор, что часто используется в 
качестве повода для шуток в адрес директора рудника Августа Петровича61. 
Естественно, все корма завозятся с материка, и говорить о какойлибо 
рентабельности шпицбергенских рудников и треста «Арктикуголь» бессмысленно. 
Север без дотаций жить пока не может.
      Полагаем целесообразным направить в наш адрес 1000 долларов США. 
      Странно иногда было слышать, проходя звездной полярной ночью вдоль 
поселка, доносящиеся со скотного двора, названного какимто остроумом 
«СкотлендЯрдом», мычание коровы или кудахтанье курицы. Так и хотелось ущипнуть 
себя за ляжку, чтобы убедиться, что все это не снится, что ты не идешь по 
деревенской улице на Рязанщине или Тамбовщине, а вышел подышать воздухом вдоль