времени, за некоторыми исключениями, которые только подтверждают правило, 
ШпицбергенСвальбард никому не был нужен, кроме русских и норвежцев.
      Архипелаг был ничьим, и до 1920 года им пользовались на правах «общинных 
угодий» кому было не лень и кому как заблагорассудится. В 1596 году голландец 
Биллем Баренц впервые нанес на карту очертания его западного побережья. В 1607 
году английская экспедиция под руководством Генри Гудзона в поисках 
северовосточного прохода в Тихий океан достигла северной оконечности 
Шпицбергена и обнаружила там несметное количество китов, моржей, тюленей, белых 
медведей и прочей морской живности. Примерно с этого времени начинается 
интенсивная и хищническая эксплуатация морских ресурсов архипелага. К 
каменистым берегам Шпицбергена устремились корабли голландцев, датчан, англичан,
 шведов, норвежцев и немцев, и началась настоящая «шпицбергенская лихорадка», 
втянувшая в свою орбиту все просвещенные и морские державы.
      Согласно норвежскому ученому Б.М. Кейльхау, с которым солидарна и 
российская наука, первыми здесь появились русские поморы — уже в XIII веке наши 
предки наведывались на ШпицбергенГрумант. Существуют мнения, что когдато 
здесь было и коренное население, что задолго до русских архипелаг посещали 
гренландские эскимосы и даже испанские баскикитобои (!), но все эти гипотезы 
пока не нашли никаких документальных или вещественных подтверждений.
      А вот следы архангельских поморов на Шпицбергене многочисленны и 
материальны. Чтобы это стало явью, пришлось много потрудиться нашим археологам. 
На протяжении шести лет на архипелаге работала археологическая экспедиция, 
бессменным руководителем которой был кандидат исторических наук В.Ф. Старков. 
Экспедиция открыла следы более ста поселений поморов, разбросанных по всему 
ареалу Шпицбергена, нашла впечатляющее количество предметов промысла и быта 
русских землепроходцев. Задолго до норвежцев и Баренца поморы вели здесь 
промысел белых медведей, моржей, тюленей, китов, оленей и песцов.
      В роду поморов Старостиных сохранилось предание, что их предки, выходцы 
из Новгорода, бывали на Груманте до основания Соловецкого монастыря, то есть до 
1435 года. У входа в Исфьорд находится мыс, носящий имя Ивана Старостина, 
русского промысловикаохотника, который провел на Груманте 39 зимовок и умер на 
архипелаге. До сих пор этот рекорд не был побит никем в мире, хотя вы вряд ли 
найдете о нем упоминание в пресловутой Книге рекордов Гиннесса. Последний 
потомок этого «патриарха Шпицбергена» в 1891 году направил министру 
государственных имуществ прошение о предоставлении ему денежной субсидии и 
разрешении поселиться на архипелаге, однако царское правительство отказало ему 
в помощи.
      Потомок поморов М.В. Ломоносов обратил внимание на Шпицберген и добился 
направления к его берегам первой русской научной экспедиции под руководством 
капитана первого ранга В.Я. Чичагова. Норвежские ученые появились у берегов 
Свальбарда в 1827 году, а спустя десять лет в изучение Шпицбергена включились 
шведы.
      Первая попытка определить правовой статус Шпицбергена была предпринята в 
1872 году. Объединенное правительство Швеции и Норвегии63 обменялось нотами с 
правительством России, в которых признавалось равенство всех стран в 
эксплуатации природных богатств Шпицбергена. Признавалась целесообразность 
осуществления на архипелаге научноисследовательских работ, и отвергалась идея 
исключительного владения архипелагом какимнибудь одним государством.
      На рубеже XIX и XX веков в Шведской и Российской академиях наук были 
созданы специальные комиссии, поставившие своей задачей исследование архипелага,
 и до самого начала Первой мировой войны русские, норвежцы и шведы вписывали 
свои имена в яркие страницы освоения Шпицбергена и Севера: В. Русанов, А. 
Норденшельд, Р. Амундсен, СО. Макаров, Ф. Нансен, Ф.А. Бредихин и многие другие.

      Полярный исследователь Владимир Русанов, блестяще завершив 
геологоразведывательные и картографические работы на Шпицбергене64, в 1912 
году на небольшом суденышке «Геркулес» вместе со своей женойфранцуженкой 
отправился в дерзкое плавание на восток, планируя пройти Северным морским путем.
 С тех пор он бесследно исчез вместе с экипажем «Геркулеса», насчитывавшим 
одиннадцать человек. Думается, образ этого отважного человека мог бы вполне 
вдохновить на написание еще одной лирикогероической оперы наподобие «Юноны» и 
«Авось».
      Накануне войны возросло стратегическое значение архипелага, и царь 
Николай II решил конкретизировать российскошведсконорвежское соглашение 1872 
года и, как бы мы сказали сейчас, наполнить его новым содержанием. Теперь уже 
три правительства созвали конференцию и в 1910—1914 годах выработали конвенцию, 
в которой подчеркивалось, что Россия и Норвегия обладают преимущественными 
правами перед всеми другими государствами в определении международноправового 
положения Шпицбергена «…в силу близости их территории и в силу их участия в 
открытии и научном использовании этих районов и исходя из их экономических 
интересов».
      Однако США и Германия, лелеявшие планы самим основательней закрепиться на 
архипелаге, сорвали принятие этой конвенции, а потом началась война.
      В 1920 году в Париже собрались представители Великобритании и пяти ее 
доминионов и колоний, Голландии, Дании, Италии, Норвегии, Франции, США, Швеции 
и Японии (!) и подписали договор о передаче Шпицбергена под суверенитет 
Норвегии. Советский Союз для участия в работе конференции западные державы не 
пригласили, посчитав, вероятно, справедливым наказать таким способом 
большевиков, вышедших в одностороннем порядке из войны и не признавших царских 
долгов державам Антанты.