по причине скоротечного исчезновения самой ГДР. До отъезда из Москвы оставался 
месяцполтора, когда в одну ночь была снесена Берлинская стена и объединение 
двух Германий стало фактом. Аппарат представительства мгновенно стал «худеть», 
сокращаться, а потом и вовсе был ликвидирован, потому что аккредитоваться ему 
было уже не при ком.
      Если для меня лично ликвидация аппарата представительства на фоне 
объединения ГДР с ФРГ стала досадной причиной, перечеркнувшей планы очередной 
загранкомандировки, то для службы и страны — это особая глава, глава 
неприглядная, местами позорная, потому что, как начиналась она бесславно и 
похабно у берегов Мальты, так же и закончилась спустя несколько месяцев. 
Советский Союз и, к прискорбному сожалению, его разведка оставили там на 
произвол судьбы все свое достояние и честь, сдав западногерманским спецслужбам 
и судебным властям своих верных людей и помощников.
      Сохранив на память кусок бетона из Берлинской стены, подаренный мне 
вернувшимся из ГДР коллегой, я вновь устремил свой взор на север. Север, как 
таковой, был для меня «терра инкогнита» и манил своей экзотикой и возможностью 
решить хотя бы временно остро вставший после развода пресловутый квартирный 
вопрос. В Баренцбурге опять освобождалась вакансия руководителя точки, и я 
опять попросился на Шпицберген.
      Руководство отдела, озабоченное тем, как бы пристроить слонявшихся без 
дела «гэдээровцев», не возражало против осуществления моих планов. Я ушел из 
отдела завершать начатую пять лет тому назад подготовку в Баренцбург, а на мое 
место тут же была оформлена соскучившаяся по работе жертва объединения двух 
Германий.
      На сей раз оформление в ДЗК прошло без всяких осложнений, и 23 февраля 
1991 года мы с женой сели в самолет «Аэрофлота», чтобы через несколько часов, 
после промежуточной посадки в Мурманске, благополучно приземлиться в аэропорту 
норвежского поселка Лонгйербюен.
      Сбылась еще одна мечта идиота!
      Оперработник поднял бокал с вином и предложил агенту выпить за сбычу мечт.
 
      
Вот он, Шпицберген!
      
      Шпицберген, Грумант, Свальбард, Новая Земля Короля Якова…
      Каких только названий не удостаивалась эта группа островов за полярным 
кругом, зажатая в ледяные воды Баренцева, Гренландского и Норвежского морей 
между 76° и 86° северной широты!
      Шпицбергеном архипелаг был назван голландцами за островерхие горные 
вершины, которые представились их взорам при подходе с югозапада.
      Имя Грумант он получил в конечном итоге от русских поморов, полагавших, 
что это — часть загадочной Гренландии.
      Свальбардом — Прохладным краем — наименовали его норвежцы.
      Льстивые английские моряки решили угодить своему королю и дали ему имя 
Новой Земли Короля Якова.
      В наши дни весь мир пользуется названием Шпицберген, за исключением 
упрямых норвежцев, которые, не желая уступать русским приоритета в открытии 
архипелага, продолжают называть его Свальбардом, в то время как Шпицбергеном на 
их картах значится самый крупный, наиболее освоенный и изученный остров 
архипелага.
      Название Грумант осталось лишь за брошенным в 60х годах советским 
поселком в заливе Исфьорд.
      А вообщето в создании географической топонимики Шпицбергена наряду с 
русскими, голландцами, норвежцами и англичанами участвовали также шведы, 
датчане, американцы, немцы, итальянцы, поляки и представители других наций, о 
чем свидетельствуют такие названия, как плато Ломоносова, мыс Старостина, 
Русская возвышенность, мыс Ермака, остров Русский, остров Датский, остров 
Шведский, Земля Принца Карла, Земля Короля Карла, Земля Норденшельда, остров 
Амстердам, озеро Линнея, поселки Баренцбург и Лонгйербюен, острова Фипс, Парри, 
Чермсайд… Шпицберген привлекал к себе наиболее предприимчивых и рисковых 
представителей Европы, которых не пугали ни льды, ни торосы, ни долгая полярная 
ночь, ни сбивающие с ног ветры со снегом, ни цинга, ни голод.
      Исландия — Ледовая страна — вот подходящее название для этой земли, почти 
наполовину покрытой толстенными ледниками.
      Среднегодовая температура измеряется здесь минусовыми величинами, 
короткое лето похоже на позднюю осень Подмосковья, полярная ночь длится с конца 
октября до середины февраля. Отсутствие деревьев и кустарников в привычном для 
нас смысле, резкие колебания атмосферного давления и температуры, усиленная 
магнитная активность, нехватка кислорода, сильные продолжительные ветры, метели 
или, как их здесь называют, заряды зимой, дожди летом — все это делает 
архипелаг малоуютным местом.
      Но заберись на любую вершину, поднимись на вертолете или самолете — и 
твоему взору предстанет величественная молчаливая картина, полная суровой 
таинственности, достоинства и необычайной красоты. Игра красок неба и моря, 
дымка над ледниками, пестрые пятна мхов и лишайников, серосвинцовый, а местами 
черный как уголь камень, яркий, ослепительный альпийский снег оказывают 
неповторимое впечатление на человека, очаровывают и восхищают его, захватывают 
в плен, полностью подавляют своей божественной силой, делают его своей 
безвольной маленькой частицей.
      Побывав здесь однажды, человек захочет вернуться туда вновь, чтобы забыть