— Привел. 

Человек, не торопясь, выбил из барабана гильзы, вогнал патроны — даже от 
незначительных движений рук вспухали бицепсы, элластично играли грудные мышцы. 
Он натянул гимнастерку с двумя кубиками в петлцах. 

— Теперь можно и поговорить. 

Дима испытующе смотрел на офицера. В брючном кармане у него лежала пачка 
документов — паспорт, комсомольский билет, медицинская справка, характеристика, 

заверенная председателем завкома. Словом, он был во всеоружии, ибо стоящий 
перед 
ним лейтенант — последняя инстанция перед фронтом. Сейчас должно решиться: или 
— 
или. 

Лейтенант, скорей всего, понимал ответственность момента, но не спешил. 

— Какую марку куришь:? — поинтересовался он у Виктора. 

— КЧД — кто что дает. 

— Значит, с собой курева нет? 

— Значит, нет. — Виктор начинал тяготиться медлительностью лейтенанта. 

— Плохо это, как я погляжу. Вот что, сбегай за барак, туда, где стреляют. 
Раздобудь у ребят курева. 

Виктор пошел нехотя, часто оглядываясь, мучаясь вопросом, зачем его отослали. 

— Будем знакомы, — сказал офицер и протянул широкую, как саперная лопатка, 
ладонь. Дима вложил пятерню в эту ладонь, она тотчас сомкнулась капканом, и 
упругая сила повлекла его за собой. Он дернулся назад. Ноги соперников 
сдвинулись в упор, руки натянуты прочным тросом. 

В первое мгновение внезапность нападения обеспечила лейтенанту некоторое 
преимущество. Но вскоре Дима восстановил равновесие, не зря ведь числился в 
сборной Киренского Краснознаменного завода по перетягиванию каната. Он 
превосходил офицера не только в силе, но и в упорстве. Ему необходимо выиграть 
единоборство, по сути дела символическое. С ним вел поединок не просто 
лейтенант, а представитель армии, в которую он рвется, но не может попасть. 
Отталкивая от себя землю рубчатыми подметками ботинок, взопрев, тянул Дима 
офицера на себя. Тянул молча и яростно, видя, как с губ соперника слетают 
какие-
то слова. Какие — неважно, не до них. 

— Да что вы, взбесились?!! — Виктор повис на руках единоборцев. — Нашли себе 
занятие. 

Лейтенант растирал онемелые пальцы. 

— Богатырь, да и только. В цирке бы тебе выступать. 

— Я же говорил, — подал голос Виктор. 

— Мало ли, что ты говорил. У тебя язык без костей, — лейтенант озорно подмигнул,
 
отчего у Димы сразу же поднялось настроение. Он изобразил на лице подобие 
улыбки. 

— Слушай ты, язык без костей, закурить принес? 

— А чего уж нам, конечно, принес. 

Лейтенант задымил папиросой, стиснутой прокуренными зубами. 

— Теперь посмотрим парня в деле, — он вытащил наган и передал его Диме. 

Дима сжал рукоятку оружия и отрицателльно мотнул головой. 

— Чего это он, стрелять не умеет? 

— Минутку, сейчас выясним, — ответил Виктор и стал переводить лейтенанту 
значение Диминых жестов. 

— Говорит, что сразу же после физической нагрузки стрелять нельзя, в цель не 
попадешь.