И, главное, находясь в тылу, в относительной безопасности, не в силах оказать 
им 
ощутимую помощь. 

Проревел сиплый гудок.Обеденный перерыв. Виктор Власов выключил станок, подошел 

к Диме. Толчком вывел его из задумчивости, мотнул головой: айда! «Нет», — 
ладонью ответил Корзенников. 

— Чего так? 

«Иди, иди сам», — согнутой в локте рукой Дима изобразил направление. 

— Как хочешь, — Виктор провел пальцами по подбородку, точно проверяя, наросла 
ли 
щетина. Верный признак маскируемой обиды. Задеть его ничего не стоило. Валкой 
походкой шагал он к столовой. «И чего это Дима? Голодовку решил объявить... так 

по какому случаю? Фокусник. Компанию не может составить — «иди сам». Делай 
после 
этого людям одолжение. Интересно, как бы запел, будь ему известно то, что 
известно мне?» 

У него было припасена для приятеля новость. Как удалось выяснить, Приморский 
райвоенкомат формирует из городских рабочих отряд специального назначения. С 
лейтенантом, который назначен командовать отрядом, Виктору удалось 
познакомиться. В общих чертах с ним было уже договорено о зачислении в это 
спецподразделение. Правда, офицер поначалу и слышать не желал о Диме, зная со 
слов Виктора о его врожденной глухонемоте. Но потом, под усиленным натиском дал 

слабину и, наконец, смилостивился. 

— Приводи парня, посмотрим, что за герой. Только учти, последнего слова я еще 
не 
сказал. 

— Скажете. И слово это будет «добро». 

Лейтенант лишь усмехнулся. 

Цех опустел. Дима выждал момент, когда поблизости никого не было, и вновь 
включил свой станок. А затем и станок Виктора. Детали плавно вертелись под 
резцом, вилась стружка. Дима рисковал: допусти он теперь брак, будет нахлобучка.
 
Но не рисковать нельзя. Он хотел проверить свою задумку — одновременно работать 

на нескольких станках, чтобы ни один станок не простаивал. Если удастся, то его 

помощь фронту будет весомее. 

Испытываемая им потребность в действии находила выход. Корзенников не мог 
сказать: «дайте дело потруднее». Но мог выбрать для себя это дело и выполнять 
его. 

СООБЩЕНИЕ СОВИНФОРМБЮРО 
НА ПРЕДПРИЯТИЯХ ЛЕНИНГРАДА БУРНО РАСТЕТ ДВИЖЕНИЕ МНОГОСТАНОЧНИКОВ. В 
МАШИНОСТРОИТЕЛЬНОМ ЦЕХЕ Н-СКОГО ЗАВОДА НА ОБСЛУЖИВАНИЕ ДВУХ СТАНКОВ ПЕРЕШЕЛ 
СТАРЫЙ ПРОИЗВОДСТВЕННИК ФРЕЗЕРОВЩИК КАРЦЕВ, ФРЕЗЕРОВЩИКИ МУХИН, ФЕДОРОВ, 
АВЕРЬЯНОВ, БОГДАНОВ. ВЕСЬ ФРЕЗЕРНЫЙ УЧАСТОК ЦЕХА СТАЛ МНОГОСТАНОЧНЫМ. НА 
ОБСЛУЖИВАНИЕ ДВУХ И БОЛЕЕ СТАНКОВ ПЕРЕШЛИ И МНОГИЕ ШЛИФОВАЛЬЩИКИ, ТОКАРИ, 
РЕВОЛЬВЕРЩИКИ И ДРУГИЕ РАБОЧИЕ ЗАВОДА. РАБОЧИЙ БИЛЬМАН РАБОТАЕТ НА ПЯТИ 
ОТРЕЗНЫХ 
СТАНКАХ.


7. Испытание
Сухмень. Печет нещадно. На вытоптанном до черноты полигоне островками растет 
трава с желтым налетом, цветы на поникших стеблях распространяют дурманный 
аромат. Вдали, за бараком для обслуживающего персонала, бьют трехлинейки. Три 
залпа — один за другим, затем тишина и снова выстрелы. 

Виктор замедляет шаг, прислушивается. Но Дима нетерпеливо дергает его за рукав 
расшитой украинской сорочки. Впереди, у барьера, за которым метрах в тридцати 
виднеются мишени, стоит голый по пояс человек с наганом и навскидку 
выхлестывает 
барабан в фанерного противника. Новоприбывшие прислонились к барьеру слева от 
него, ждут, когда он освободится. Когда барабан нагана опустел, человек 
обернулся к Виктору: 

— Привел, как я погляжу.