англичан ускорить осмотр водолазами затонувшего "Пересвета". Тогда бы удалось 
решить главное: наскочил ли крейсер на плавучую мину или его погубила "адская 
машина"? Однако англичане, сославшись на "трудное положение в Палестине", 
водолазов так и не выделили.
Во французском городе Иере, где находилась большая часть спасенной команды, 
работала третья следственная комиссия под руководством младшего артиллериста 
"Пересвета" лейтенанта Смиренского.
Наконец, в Архангельске опрашивала возвращавшихся на Родину пересветовцев 
четвертая следственная комиссия...
Больше всего меня интересовало, что же показал сам командир "Пересвета" капитан 
1-го ранга Иванов-Тринадцатый. Трижды просмотрев весь рулон микрофильма, я так 
и не обнаружил ни одной его объяснительной записки. Зато наткнулся на 
телеграмму, посланную председателем следственной комиссии русскому морскому 
агенту в Египте капитану 1-го ранга Макалинскому: "Срочно ускорьте отъезд 
Иванова-Тринадцатого в Петроград". Телеграмма была отбита в июне, но только в 
середине августа Иванов-Тринадцатый, сдав остатки команды под начало 
Макалинского, отправился на Родину. Путь он выбрал не самый близкий - вокруг 
Азии во Владивосток. Он явно не спешил предстать перед столом следственной 
комиссии. В Москву он прибыл где-то в октябре, остановился у родственников, а 
затем инкогнито выехал в Петроград. Его разыскивали, его ждали...
В дневнике он объяснил свою неявку: "По моему прибытию в Россию политические 
события развернулись так, что попасть в Петроград и явиться по начальству я уже 
не имел возможности". Но это всего лишь отговорка. Бланк с криво наклеенной 
телеграфной строчкой утверждает обратное:
"По сведениям комиссии каперанг Иванов-Тринадцатый находился в Петрограде 19 
января 1918 года". Кто-то его узнал на улице и сообщил в комиссию...
Если бы Иванов-Тринадцатый действительно был уверен, что "Пересвет" наскочил на 
германскую мину, он со спокойной душой (вина на англичанах) держал бы ответ 
перед следствием. Но он-то хорошо видел с мостика, что никакого водяного столба 
не было, как не мелькала в волнах и головка перископа. Взрыв был внутренний!
К этому же выводу, итожа главу о "Пересвете", приходит и Ларионов: "Таким 
образом, во Франции, в Петрограде и Архангельске в разное время были даны три 
показания матросов, наводящие на мысль о возможности гибели "Пересвета" от 
заложенной, по указанию немцев, в день его ухода из Порт-Саида "адской машинки".
 Обстоятельства взрывов перед гибелью "Пересвета" до известной степени 
подтверждают это предположение: сначала взрыв без сильного звука, как бы в 
районе тринадцатого погреба, затем большой взрыв у носовой десятидюймовой 
башни".
Сегодня - в век ядерного, лазерного, космического оружия - слова "адская 
машинка" вызывают ироническую улыбку: эдакий допотопный атрибут старомодного 
детектива. Впрочем, это устрашающе-обывательское "адская машинка" на языке 
военных документов именовалось вполне современно "взрывное устройство 
замедленного действия". А вот и фотография этого полумифического и тем не менее 
- увы - реального устройства: черные патроны с винтовой крышкой упакованы в 
гнезда аккуратного ящичка. Ничего "адского" и "дьявольского". Фотография 
опубликована в солидной монографии бывшего офицера русского флота К.П. 
Пузыревского "Повреждения кораблей от артиллерии...", изданной ленинградским 
Судпромгизом в 1940 году.
Цепь таинственных взрывов, или, как осторожно называли их специалисты, "взрывы 
от неустановленных причин", началась, пожалуй, 30 октября 1915 года - с гибели 
английского крейсера "Нэтел". Крейсер стоял на якоре посреди гавани Кромарти, 
как вдруг между четвертой трубой и кормовым мостиком взметнулся столб пламени. 
Через минуту-другую взорвался кормовой артпогреб десятидюймовых снарядов. 
"Нэтел" затонул очень быстро, унеся с собой на дно гавани почти весь экипаж, в 
котором насчитывалось семьсот четыре человека.
Как пишет о том Пузыревский, "анализируя причины его гибели, англичане 
предполагали, что "Нэтел" стал жертвой атаки подводной лодки, но произведенное 
расследование признало причиной катастрофы взрыв боевого запаса. Точно 
установить причину взрыва не удалось".
Эта трагедия так бы и осталась в анналах британского адмиралтейства как 
прискорбный случай, если бы нечто подобное не повторилось на итальянском 
линейном корабле "Леонардо да Винчи", стоявшем на внутреннем рейде Тарантской 
гавани. В ночь на 3 августа 1916 года все, кто находился в нижних палубах, 
почувствовали сотрясение корабля. Одним показалось, что вытравили якорь-цепь, 
другим, что прогремел гром августовской грозы. Первыми забеспокоились офицеры, 
так как вблизи их кают из кормовой 120-мм батареи повалил едкий дым. Командир 
линкора бросился к месту происшествия и увидел, что дым заполнил все помещения 
в районе пятой башни главного калибра. Он приказал немедленно затопить погреба 
башни, но пожар не унимался. Пламя выбивалось из люков и всех подпалубных 
отверстий. Команда засовывала пожарные шланги в горловины вентиляторов, но и 
пожар распространялся с ужасающей быстротой. Скрепя сердце командир приказал 
всем покинуть кормовую часть корабля, а сам, надев противодымную маску, ринулся 
под палубу, чтобы понять, что происходит. Не прошло и шести минут после 
появления пламени, как раздался мощный взрыв. Матросы и офицеры, успевшие 
выбраться наверх, полетели за борт. Тогда и все остальные стали бросаться в 
воду и отплывать от пылающего корабля. "Леонардо да Винчи" медленно оседал на 
корму, кренясь на левый борт. За четверть часа до полуночи он перевернулся 
кверху килем и затонул на глубине десяти метров. Погибла почти четверть команды 
- 218 человек.
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ. Во всю длину сухого дока вытянулась туша опрокинутого