В 45-м вы не успеете получить советский паспорт, чтобы умереть на родине. 
Смерть придет к вам в Париже 29 октября...
Мичман Домбровский!
Посмотрите на своего соседа справа - мичмана Кедрова. Это с ним, с его белым 
флотом, вам придется воевать в Гражданскую. Это вдогонку его беглой эскадре вы, 
"красный адмирал", начальник морских сил Черного моря, пошлете подводную лодку. 
Правда, она не успеет выпустить торпеду по вашему бывшему однокашнику, и тот 
уведет свою беглую эскадру в Бизерту...
Быть вам начальником Морского штаба республики и кончить свой век в почете и 
мире на семьдесят втором году жизни.
Мичман Тихменев!
Быть и вам адмиралом. И вы войдете в историю вместе с флажным сигналом, который 
поднимет вам в спину эскадренный миноносец "Керчь": "Позор изменникам России!"
И долго еще будут трепать ваше имя кривдописцы за то, что не поднимется рука 
затопить в 18-м черноморские корабли - те самые, на которых через два года 
адмирал Кедров спасет сто пятьдесят тысяч соотечественников, всех, кто 
предпочел исход в неизвестность насилию и неправде.
Вашей тихой гаванью станет Бизерта. Станет ли пухом сухая земля чужбины?
Мичман Щастный!
Торопитесь жить. До расстрела вам осталось семнадцать лет. А пока вас ждут 
огненная купель Порт-Артура и фронтовой Балтики, неврученные лавры спасителя 
Балтийского флота и скорбная честь быть "первой жертвой советского правосудия". 
Но вы успеете еще стать адмиралом. Адмиралом на час. Но на "звездный час"...
Вас расстреляют на Арбате - в подвале Александровского юнкерского училища. Это 
случится в один из нежных июньских вечеров 18-го года - в самое летнее 
солнцестояние. "Время белых ночей и белых фуражек..." Беловерхую фуражку вы 
приложите к левой стороне груди - чехлом к вскинутым винтовкам, - чтобы попали 
наверняка. Красные китайцы не промажут, и комиссару Андриевскому не придется 
добивать вас из маузера. Приедет Троцкий, дабы лично убедиться, что опаснейший 
враг, хранивший документы о связях большевиков с германской разведкой, мертв. 
Он прикажет зарыть труп адмирала здесь же, в подвале. Лишь за семь лет до конца 
века потомки помянут вас добрым словом, Алексей Михайлович Щастный, и отслужат 
панихиду в ближайшем к месту расстрела храме - Большого Вознесения. Там, где 
венчался когда-то Пушкин.
Мичман Ларионов!
Жизнь трудная и честная.
Цусима. Кровавый бой на броненосце "Орел", семнадцать осколков в голову и орден 
на грудь...
Свой белый китель вы будете носить и на Красном Флоте, служа ему как историк, 
как летописец. Вас пощадят пули, осколки и морская пучина. Страшитесь голода, 
он оборвет вашу жизнь в блокадном Ленинграде.
Мичман Павлинов!
Забубенная головушка... На "Орле" - орлом. На берегу - гусаром. Жена красавица. 
Пил, шутил, командовал миноносцем и в тринадцатом году в номере выборгской 
гостиницы "покончил счеты с жизнью" выстрелом в лоб.
Доживет за вас, Сергей Павлинов, и дослужит русскому, а затем и советскому 
флоту младший брат ваш Владимир. И станет он крупным ученым, видным флотским 
инженером, конструктором электромагнитного трала, это он в девятнадцатом начнет 
работу, которую завершит в сорок первом Игорь Курчатов, - защиту кораблей от 
неконтактных мин и торпед...
Мичман Домерщиков!
О вас эта повесть...
А лейтенанты-фрунзаки шиковали: шампанское в серебряном ведерке со льдом, икра 
в хрустале; в пятый раз они заказывали музыкантам "Танго соловья".
Какие судьбы предвещаны им? Им то же - платить по счетам. Похоже, им придется 
еще горше: морское оружие стало не в пример изощреннее, дальнобойнее, 
убийственнее... Но уж таков удел военного моряка - встречать врага в море, 
погибать в море, побеждать в море.
Флотская форма: черное с золотом - вечный траур и вечный парад.
Лейтенанты шумно прощались с Ленинградом, они собирались на Север, туда, куда 
не дошел "Пересвет"...
Человек в белом кителе встал из-за столика и пригласил свою даму к последнему 
танцу. Саксофон курлыкал беззаботно...
Глава пятнадцатая
ВЕРСИЯ ЛЮДЕВИГА
Итак, зеленую папку с письмами и дневниками старшего офицера "Пересвета" можно 
лишь увидеть... на киноэкране, в фильме "Звезда пленительного счастья", но 
открыть ее, увы, невозможно.
Значит, надо расстаться с мыслью, что бумаги Домерщикова прояснят тайну гибели 
"Пересвета". Значит, надо искать другой путь, но какой?
Для начала решил просмотреть все, что написано у нас о "Пересвете". Написано 
мало, одни и те же факты перекочевывают из книги в книгу, в том числе и версия 
подрыва броненосного крейсера на германской мине. Самым первым автором этой 
версии был не кто иной, как командир "Пересвета" Иванов-Тринадцатый, 
телеграфировавший в Морской генеральный штаб на другой день после катастрофы: 
"Я почувствовал двойной удар мины, а затем взрыв. Вслед за этим "Пересвет" 
погиб..."
Иванов-Тринадцатый не допускал и мысли о диверсии, так как в этом случае вина 
за гибель корабля целиком ложилась бы на него: не обеспечил охрану крейсера в 
Порт-Саиде. Другое дело - подрыв на германской мине. Тут всю ответственность