Телефонный день. Звоню в Министерство морского флота, звоню в Советский комитет 
ветеранов войны, звоню в Главный штаб ВМФ - разыскиваю ветеранов довоенного 
ЭПРОНа, тех людей, кто служил вместе с Домерщиковым, кто хоть что-то может о 
нем рассказать... Как мало их осталось! И ведь не бог весть какая старина - 
тридцать восьмой, сороковой годы. Этот умер, тот погиб, умер, умер, погиб, 
инфаркт, инсульт, рак...
Имя ЭПРОНа гремело в довоенные годы. То была мощная и авторитетная, как сказали 
бы сейчас, фирма. История ее рождения могла бы стать сюжетом приключенческого 
романа. В 1923 году на Черном море была образована по приказу Дзержинского 
водолазная группа для поиска золота с затонувшего во времена Крымской войны 
английского парохода "Принц".
С этого авантюрно-романтического задания и началась весьма серьезная 
деятельность ЭПРОНа.
Эпроновцы извлекали из толщи ила орудийные башни взорвавшейся "Императрицы 
Марии", водолазы Экспедиции подняли затопленную под Новороссийском эскадру, 
заставили всплыть дюжину пароходов, погибших в годы Первой мировой и 
Гражданской войн... К началу Великой Отечественной эпроновцы вырвали из 
подводного плена около 450 боевых кораблей и судов, спасли от гибели 188 
терпевших бедствие пароходов.
Уже на шестой год своих героических подводных работ Экспедиция была награждена 
орденом Трудового Красного Знамени.
С 1931 года ЭПРОН становится всесоюзной самостоятельной организацией. Правда, в 
оперативном отношении она подчинялась Наркомату Военно-Морского Флота, да и 
структура ее была военной. По сути дела, ЭПРОН представлял собой флот во флоте. 
В его распоряжении были десятки спасательных судов, морских буксиров, катеров, 
водолазных ботов, огромный понтонный парк. ЭПРОН имел свой техникум, свой 
журнал, свою газету, свой санаторий и даже свой совхоз.
Душой ЭПРОНа, его флагманом и комиссаром был человек ярчайшей судьбы 
контр-адмирал Фотий Крылов.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА. Фотий Иванович Крылов возглавил ЭПРОН в 1931 году. Большевик 
с 1915 года. Служил матросом-комендором на "Александре II". В феврале 
семнадцатого за храбрость и инициативность был произведен в прапорщики по 
адмиралтейству. Но уже в октябре, сняв офицерские погоны, Крылов обучает в 
Кронштадте пулеметную команду Красной гвардии. В восемнадцатом - он старший 
артиллерист на корабле "Верный". Это тот самый "Верный", что в историческую 
ночь стоял на Неве вместе с "Авророй". В трудные годы блокады "Верный" так же, 
как и его бывший старарт, станет спасателем.
Беспокойная судьба Крылова бросала его на моря Белое и Черное, на Каспий и 
Балтику, и всюду он был на высоте положения. Он не засиживался в кабинетах и 
лично возглавлял самые сложные, самые ответственные судоподъемные операции, 
будь то спасение "Сибирякова" или подъем "Садко". Его любили, его знали, им 
гордились. Его называли "Чкаловым подводных глубин". О нем писали Алексей 
Толстой, Вячеслав Шишков, Иван Соколов-Микитов...
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА: "Фотий Иванович очень переутомлен, силы надорваны; ему еще нет 
сорока, а его густые, торчком, вихры над высоким лбом - с проседью. О Крылове 
надо много писать, его жизнь есть путь подлинного революционера и преданного 
строителя социализма. Он всегда на деле, всегда там, где требуется 
воодушевление, натиск, последний удар воедино собранных сил" (Вячеслав Шишков).
"Самое замечательное в этом... крепком духом человеке - его простота, 
отвращение к позе, его умение заражать энергией и волей к победе работающих с 
ним людей. Поразительна его неутомимость, хороша его улыбка, детским 
простодушием освещающая лицо" (И. Соколов-Микитов).
Вот такой человек принял деятельное и смелое участие в судьбе бывшего 
кавторанга Михаила Домерщикова. Он взял его к себе в ближайшие помощники, не 
обращая внимания на косые взгляды, наветы и сложное прошлое этого моряка. Взял, 
потому что знал его еще с двадцатого года (если не раньше), когда по 
направлению ЦК РКП(б) работал в торговом порту Петрограда.
СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ. Лондонский порт. Темза. На фоне океанского суперлайнера 
скромный морской трудяга товаро-пассажирский пароход "Рошаль": белые надстройки,
 черная труба, красный флаг на гафеле.
Это был старый пароход с такой же непростой боевой судьбой, как и у его 
капитана.
Его построили в 1899 году в Гулле и нарекли "Великим князем Александром 
Михайловичем". В апреле 1915 года пароход мобилизовали и зачислили в состав 
Балтийского флота. В октябре семнадцатого экипаж "Великого князя" перешел на 
сторону революции, и в восемнадцатом пароход получил свое новое имя. "Рошаль" 
участвовал в героическом Ледовом переходе из Гельсингфорса в Кронштадт, когда 
были спасены основные силы Балтийского флота.
Затем его разоружили и передали в ведение Мортрана, где он ржавел целых два 
года у портовой стенки, пока его снова не призвали на военную службу. В 1923 
году его передали Трансбалту и определили на заграничную линию Ленинград - Гавр 
- Лондон.
Молодой торговый флот республики, обескровленный войнами, нуждался даже в таких 
стариках, как "Великий князь", едва выжимавший из своих полутора тысяч паровых 
лошадиных сил одиннадцатиузловый ход. Каждый рейс на таком судне, с 
расхлябанной машиной, с протекающим корпусом, был подвигом. Но главный свой 
подвиг "Рошаль" совершил на сорок пятом году многотрудной жизни. Старый пароход 
и его бывалый капитан - оба, хоть и порознь, дотянули до Великой Отечественной, 
и каждый, как мог, приблизил День Победы.
"Рошаль" под командованием капитана А. Соболева обслуживал береговые части