сидели вскарабкавшиеся туда моряки. Они тоже кричали: "У нас нормально! 
Подбирайте тех, кто тонет".
Меня втащили на катер с крейсера "Фрунзе". И вовремя. Выбился из сил, так как 
китель не сбросил: в нем были партбилеты и членские взносы. Всех спасенных 
катер высадил на крейсер "Фрунзе". У трапа нас встретил корабельный врач.
- Как себя чувствуете?
- Нормально.
Я прошел в каюту секретаря партбюро. Офицеры набились.
- Расскажи, как там?
- Дайте переодеться...
Партбилеты высохли. Чуть покоробились. Но менять их не пришлось...
Утром начальник политотдела спросил меня, сколько погибло.
- Человек пятьсот.
- Не может быть! Преувеличиваешь!
Увы, я и не знал, что преуменьшаю. В госпитале мне приказали отвести всех 
ходячих спасенных в Учебный отряд. Там я пробыл двое суток. Успел только 
позвонить жене на работу.
- А Веры нет. Побежала в госпиталь.
- Если появится, передайте, что я жив.
Потом еще сутки писал похоронки и наградные листы. При расследовании 
председатель комиссии Малышев сказал мне: "Экипаж вел себя геройски. Паники не 
было. Парторганизация правильно строила свою работу". Рядом стоял 
Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов.
 Малышев заметил ему:
- Николай Герасимович, всех отличившихся надо бы представить к наградам.
Но подписать наградные листы Кузнецов не успел. Его освободили от должности.
Старший лейтенант К.И. Жилин:
- Линкор заваливался на борт. Кормовой флагшток торчал уже горизонтально. Я 
вскочил на него. Инстинкт подсказал: прыгать вниз головой опасно. Лучше ногами. 
Даже если сломаю кости - все равно выплыву. Ухнул солдатиком. Ушел глубоко... 
Раз - взмах два, три... Воздуха не хватает. Но вижу - вода над головой светлеет.
 Это горели прожекторы. Вынырнул. Первое движение на поверхности - найти свою 
фуражку. Да где там... Сразу стал отплывать от линкора. По грохоту в корпусе 
понял, что корабль переворачивается, что летят с фундаментов котлы, машины, 
механизмы...
В воде увидел голову Жени Поторочина. Подплыл поближе. Тот был в одних трусах. 
Он кричит мне:
- Разденься!
- И так доплыву.
Раздеваться я не хотел. Дело в том, что я был волейболистом и потому носил 
красные трусы - от спортивной формы. Думаю, выберусь и буду как дурак в красных 
трусах. Нет уж... Лучше так доплыву.
Вижу, какой-то баркас на месте крутится - в нерешительности. Ору:
- Иди людей собирать!
Гребцы налегли на весла и пошли навстречу плывущим.
Мы доплыли.
Я отправился сушиться в кочегарку госпиталя. Давно бросил курить, но тут 
закурил.
Невеста моя жила в Казани. Отбил ей телеграмму: "Жив-здоров, а пленок нет..." 
Странный текст?
Летний отдых я провел с Людой в Казани. Много фотографировал. Пленки проявить 
не успел. Они остались в каюте. Эх, да что там пленки... В общем, через пару 
месяцев мы поженились. Такая вот семейная история.
Капитан-лейтенант В.В. Марченко:
- Прыгнул я довольно неудачно... Попал на леера, ободрал ногу, сильно ударился 
теменем... Кто-то въехал мне каблуком в губы. Свалка. Все же выбрался из воды 
на поверхность. Сбросил ботинки, расстегнул китель, но скидывать его не стал. В 
нагрудном кармане - партбилет и удостоверение личности. Брюки тоже не сбросил. 
Плыть к баркасам не имело смысла. Они и без того были перегружены. Двинулся 
прямо к Госпитальной стенке. Старался держаться как можно спокойнее.
Рядом со мной плыл корабельный чекист. Здоровый парень. Его подняли на катер 
вместе со мной. Оглянулся, увидел перевернутый линкор и рухнул замертво. Сердце 
разорвалось.
Мичман Ф.С. Степаненко:
- В воде за меня ухватился юнга. Плавать не умел. Так я и греб - один за двоих. 
Наверное бы, не сдюжил... На счастье, баркас подошел. Все матросы на нем - к 
нам спиной: с другого борта людей вылавливают. А нас заметил старший на баркасе 
- капитан 2-го ранга. Он мне крюк отпорный протянул. "Держи!" - кричит. Я-то 
держу, а на мне юнга висит. Вижу, капитан не удержит нас двоих. Я подтянулся, 
схватил его за руку - мертвой хваткой. Тот от боли вскрикнул. Матросы услышали 
- помогли. На берегу отжался и снова в катер - других спасать.
Вечером приплелся домой. Сынишка дома один. Плачет. Покормил его и пошел искать 
жену по больницам. Ее на "скорой" вместе с дочкой увезли. Куда, что - не знаю. 
Однако нашел. О "Новороссийске" она еще ничего не знала. Я не стал ей ничего 
говорить. Чтоб не пугать...
Мичман И.М. Анжеуров:
- В руку мне вцепился молодой матрос Литеев. Он не умел плавать. Сначала мы, 
потеряв ориентировку, поплыли к Северной стороне. Затем крейсер "Молотов" 
осветил прожектором место гибели "Новороссийска", и мы повернули к Аполлоновке. 
По воде растекался мазут, он забивал рот, трудно было дышать... Нас подобрал