но одновременно о развитии Сталинградской операции, о перерастании этой 
операции в 
общее наступление на фронте от Воронежа до Кавказа. 
Ватутин продолжал руководить боями; Юго-Западный фронт вместе со Сталинградским 
и 
Донским все туже сжимал кольцо окружения и, отражая атаки гитлеровцев извне, 
вел 
наступление на запад и юго-запад, расширяя территорию между окруженной 
группировкой противника и его подошедшими резервами. 
Одновременно командующий рокировал свои силы к правому флангу, где готовился 
новый удар по врагу. 
Руководство разгромом окруженной армии Паулюса было поручено генералу 
Рокоссовскому, а Ватутин все внимание сосредоточил на подготовке новой операции.
 
В этой операции войска фронта должны были нанести еще один сокрушительный удар 
на 
юг и юго-запад из района Верхний Мамон [115] на Среднем Дону, в 100-200 
километрах 
северо-западнее Сталинграда, разгромить войска противника, действовавшие на 
территории между Сталинградом и Ворошиловградом, рассечь коммуникации, идущие с 

запада к Сталинграду, выйти в тыл тормосинской группировке противника и вместе 
с 
другими фронтами парализовать все попытки Манштейна спасти окруженные в 
Сталинграде дивизии. 
Для подготовки новой операции оставались считанные дни. Между тем наступившая 
зима 
замела дороги, а холода и вьюги замедляли передвижение войск. Все население 
донских 
станиц и воронежских сел поднялось, чтобы расчистить нашим войскам пути к Дону. 

Солдаты, идущие в бой, видели сквозь метель, как в снежной мгле, днем и ночью, 
тысячи 
женщин, стариков, подростков, вооружившись лопатами, скребками, метлами, 
очищали 
дороги от сугробов снега, а в низинах, где снег был особенно глубок, 
прокладывали 
проходы. 
Новые мощные соединения направляла страна на Юго-Западный фронт в распоряжение 
Ватутина. 
Шла артиллерия, шли танковые войска, шли стрелковые соединения генералов 
Алферова 
и Гагена. 
Трудности сосредоточения ударной группировки были в этой операции еще большие, 
чем 
в операции окружения. 
Дон замерз, и переправа на плавающих средствах стала невозможной, а лед еще не 
выдерживал тяжести орудий и танков. Мосты на Дону были под артиллерийским и 
минометным огнем противника. 
Плацдарм на южном берегу, с которого намечалось наступление, был ничтожно мал 
для 
сосредоточения массы войск. К тому же местность, изрезанная глубокими оврагами, 
с 
крутыми скатами, затрудняла передвижение тяжелой техники. 
Ватутин снова был у переднего края. Здесь же находились представитель Ставки 
генерал-
полковник Воронов и генерал-лейтенант Кузнецов, соединение которого наносило с 
плацдарма главный удар. Генералы изучали оборону противника, рекогносцировали 
местность, на которой должны были развернуться бои. 
Выгоды местности были на стороне противника. Наученный горьким опытом, он 
лихорадочно укреплял ее и усиливал оборону огневыми средствами. Ясно было, что 
рубеж 
Дона гитлеровские генералы будут удерживать любой ценой, так как Дон прикрывал 
всю 
территорию между Ворошиловградом и Сталинградом, с которой гитлеровцы надеялись 

нанести контрудар по советским войскам, окружившим армию Паулюса. [116] 
Кроме того, Дон прикрывал стратегически важное направление на Ростов, Донбасс. 
Тем важнее было здесь, на Среднем Дону, с плацдарма у Верхнего Мамона начать 
наступление. 
У Ватутина не было общего перевеса сил над противостоявшим ему противником. И 
он 
смело снял с второстепенных участков фронта стрелковые дивизии и стянул их к 
Верхнему Мамону. 
В метельные ночи перешли по мостам через Дон и расположились на плацдарме 
танковые соединения. 
На руках перетащив свои орудия через обледенелые скаты оврагов, заняли огневые 
позиции советские артиллеристы. 
На главном направлении наступления был создан подавляющий перевес сил. 
Занялось мглистое зимнее утро. Ватутин снова стоял на наблюдательном пункте.