мелый план уничтожить две немецкие группы 
армий превышал возможности ослабевших русских армий и привел к дроблению сил».
 Немцам удалось устоять.
 Перед Ставкой Верховного Главнокомандования (СВГК) встал закономерный вопрос о 
плане боевых действий на лето 1942 года. При этом ни у кого не было сомнений, 
что, получив передышку, Гитлер попытается перехватить стратегическую инициативу.

 Согласно официальной советской версии и утверждениям наших хрестоматийных 
полководцев, Верховное Главнокомандование (ВГК) на этот раз благоразумно решило 
перейти к стратегической обороне «на заранее подготовленных рубежах», вот 
только никак не могло определиться с одним вопросом — где ожидать удара 
противника, в центре или на юге? Одновременно, чтобы «не сидеть сложа руки» и 
«улучшить оперативное положение войск», предполагалось провести «ряд частных 
наступательных операций под Ленинградом, в районе Демянска, на Смоленском, 
Льговско-Курском направлениях, в районе Харькова и в Крыму». Маршал Василевский 
после войны, «критически оценивая» этот план, самым уязвимым его звеном считал 
решение «одновременно и обороняться, и наступать». Однако при взгляде на карту 
и не разберешь, на каком же участке советско-германского фронта планировалось 
«стратегически обороняться» и где находились эти «подготовленные рубежи»? До 
сегодняшнего дня никто этих оборонительных планов не видел (как и 
оборонительных планов на 1941 год).


* * *

 Сталин не зря говорил о «новых больших резервах», которые будут у него весной. 
Несмотря на почти 2-миллионные потери в ходе зимнего наступления, к апрелю 1942 
года численность действующей армии была не только восстановлена, но и выросла 
на полтора миллиона человек, достигнув 5600 тыс. бойцов и командиров. [19] На 
десяти фронтах в состав 48 общевойсковых армий и 3 оперативных групп входили 
293 стрелковые и 34 кавалерийские дивизии, 121 стрелковая и 56 отдельных 
танковых бригад. В тылу непрерывно формировались и развертывались 
стратегические резервы.
 На полную мощь набирали обороты эвакуированные на восток предприятия, 
советская промышленность была полностью переведена на военные рельсы.
 Выпуск автоматического оружия и противотанковых ружей в первом полугодии 1942 
года возрос по сравнению со вторым полугодием 1941 года почти в 6 раз, 
минометов — в 3 раза, артиллерии — в 1,8 раза, танков — в 2,3 раза. При этом из 
11178 выпущенных за этот период танков более 6000 (50,8%) было средних (4414 
«тридцатьчетверок») и тяжелых (1663 «Ворошиловых»), не имевших себе равных в 
мире. К маю в действующей армии насчитывалось 44900 орудий и минометов (без 
учета артиллерии Московской зоны обороны, Московского фронта ПВО и 50-мм ротных 
минометов, которых имелось более 21 тыс. штук), 1720 установок реактивной 
артиллерии БМ-13 и БМ-8, 4065 танков, 3855 самолетов. И все это — не считая 
резервов Ставки.
 Одновременно подвергалось реорганизации высшее управление войсками: вновь было 
восстановлено корпусное звено, и с начала года начали формироваться гвардейские 
стрелковые корпуса, к лету их насчитывалось уже десять. В это же время 
создавались гвардейские армии, которые отличались более сильным составом.
 Изменения коснулись и стрелковых дивизий, они стали оснащаться значительно 
большим количеством огневых средств, особенно противотанковых. В каждой 
стрелковой части теперь имелась противотанковая рота. Совершенствовалась 
артиллерия. [20] Появились армейские зенитно-артиллерийские артполки и дивизии, 
истребительно-противотанковые полки и бригады фронтового резерва, полки и 
соединения реактивной артиллерии и артиллерийские дивизии Резерва Верховного 
Главнокомандования (РВГК).
 Рост выпуска бронетанковой техники позволил решать задачу по воссозданию с 
учетом накопленного опыта крупных бронетанковых соединений, «этого требовал и 
характер проводимых советскими войсками операций». Поэтому с марта 1942 года 
началось формирование первых четырех танковых корпусов, которые имели в своем 
составе управление, три танковые и одну мотострелковую бригады. По этому штату 
в корпусе должно было насчитываться 7800 человек, 168 танков (из них 70 легких),
 32 орудия (калибра 45 и 76 мм), 20 зениток (калибра 37 мм), 44 миномета 
(калибра 82 и 120 мм), в июле к ним добавился гвардейский минометный дивизион в 
составе 250 человек и 8 реактивных установок, разведывательный и мотоциклетный 
батальоны. С мая приступили к созданию таких мощных оперативных соединений, как 
танковые армии смешанного состава: три танковых корпуса, резервная танковая 
бригада, одна-две стрелковые дивизии, артиллерийские части.
 Кроме танковых корпусов и армий, для непосредственной поддержки пехоты 
формировались отдельные танковые подразделения и части — батальоны и бригады. 
Отдельная танковая бригада имела 53 танка и 1038 человек личного состава. 
Отдельные танковые батальоны создавались двух типов: в составе двадцати девяти 
танков (девяти средних и двадцати легких) и тридцати шести танков (пять КВ, 
одиннадцать Т-34, двадцать Т-60). На 1 мая 1942 года в танковых войсках имелось 
уже 25 танковых корпусов и 114 отдельных бригад.
 Неуклонно увеличивалось производство самолетов. В феврале ВВС получили 822 
машины, в марте — 1352, в апреле — 1423. В мае было принято решение о 
ликвидации армейской авиации. [21] Одновременно, в целях более массированного 
использования авиации, началось формирование первых восьми воздушных армий из 
фронтовых и резервных соединений, а также Авиации дальнего действия (АДД), 
подчиненной непосредственно Ставке.
 «Все это го