падного фронта в окружении и разгроме юхновской 
группировки Жуков решил провести еще одну воздушно-десантную операцию. 10 
февраля 4-й воздушно-десантный корпус получи я задачу силами 9-й и 214-й бригад 
и бальона 8-й бригады десантироваться в район западнее Юхнова, прорвать фронт 
обороны противника с тыла в направлении Ключей, в последующем выйти на 
Варшавское шоссе и соединиться с частями 50-й армии. Армии Болдина следовало 
наступать навстречу воздушному десанту и овладеть районами Бабыкино, Ключи, 
Песочня.
 Для высадки корпуса была сформирована авиационная группа в составе 64 
самолетов ПС-84 и ТБ-3. Десантирование на этот раз предполагалось осуществить с 
подмосковных аэродромов Люберцы и Внуково, хорошо прикрытых силами Московской 
ПВО. Центром десантирования избрали площадку восточнее деревни Желанье, которую 
контролировали партизаны. [106] Операцию планировалось провести в течение трех 
суток, каждый транспортный самолет должен был выполнить по 2 рейса за ночь.
 Командование строго предупредило экипажи самолетов о личной ответственности за 
точность выброски каждой группы парашютистов. После такого инструктажа многие 
летчики в тех случаях, когда выложенные на земле сигналы внушали сомнения, 
предпочитали возвращаться на свои аэродромы, не выполнив задания. Это привело к 
нарушению графика вылета и повторным полетам значительного числа самолетов.
 Германская авиация не имела возможности наносить удары по подмосковным 
аэродромам, но оказывала активное противодействие на маршрутах полета 
транспортной авиации и над районом десантирования, тем более что воздушные 
эшелоны с десантом нередко следовали без сопровождения истребителей. Немецкие 
бомбардировщики наносили удары по площадкам приземления парашютистов. Советские 
бомбардировщики и штурмовики десант в районе высадки и в ходе боевых действий 
не поддерживали.
 Первым в ночь на 18 февраля десантировался 4-й батальон 8-й воздушно-десантной 
бригады. Задачу выполнили только 12 экипажей, которые сбросили 293 человека и 
32 тюка с грузами. Остальные самолеты не смогли найти заданный район из-за 
потери ориентации. Путаницу и неуверенность в действия летчиков вносило большое 
количество костров и пожаров на земле, среди которых трудно было распознать 
«свои» сигналы. К тому же в дальнейшем сигналы подавал и противник, обозначая 
ложные площадки или места сбора. Применить вместо примитивных костров, 
выложенных в виде различных «букв», световые или радиотехнические средства наши 
начальники не догадались, а может, просто не знали, что это такое. Более того, 
воображения не хватило даже на то, чтобы присвоить каждой советской группировке 
в тылу противника отдельный сигнал: идентичным образом в это же время жгли 
костры снабжаемые по воздуху конники Белова, партизаны Кирилова и пехотинцы 
Ефремова. [107]
 В последующие ночи десантировались части 9-й и 214-й бригад. Вместо трех ночей 
операция заняла неделю, в тыл противника за это время было заброшено 7100 
человек и 1500 тюков. В ночь на 23 февраля в район высадки вылетел штаб 4-го 
ВДК. Все командование следовало в одном тихоходном самолете ТБ-3, который на 
подлете к цели подвергся атаке немецкого ночного истребителя Ме-110. В 
результате осколком был убит командир корпуса генерал Левашов и ранено 
несколько офицеров штаба. Командование принял на себя начальник штаба полковник 
А.Ф. Казанкин.
 Но в целом урон, нанесенный германской авиацией, был небольшим. Гораздо более 
серьезные потери — свыше 2000 человек — десантники понесли в результате 
неточной выброски по вине собственной транспортной авиации. Как и прежде, имели 
место многочисленные случаи выброски людей и грузов на большой площади, с 
высоты 1000-2000 м, вместо положенных 600 м — в расположение 33-й армии, 
корпуса Белова, в боевые порядки противника и далее за Днепром. Потери грузов 
значительно снизили боеспособность десанта, потеря лыж лишила многие 
подразделения подвижности. До 23 февраля одновременно с продолжавшимся 
десантированием части корпуса сосредоточивались в районах сбора, разыскивали 
сброшенное имущество и вели разведку.
 Немцы, в свою очередь, с первой же ночи появления в своем тылу десантников 
начали усиливать гарнизоны и оборонительные сооружения. Многие строения в 
населенных пунктах приспосабливались под огневые точки, строились ледяные окопы 
и различные заграждения. Гарнизоны усиливались танками и артиллерией.
 Приняв командование корпусом, полковник Казанкин связался со своими бригадами 
и с командованием 50-й армии. К этому времени войска генерала Болдина, 
подходившие к Варшавскому шоссе на рубеже Сапово, Савинки, встретили упорное 
сопротивление противника, преодолеть которое оказались не в состоянии. [108]
 В ночь на 24 февраля 9-я воздушно-десантная бригада полковника И.И. Курышева, 
уничтожая по пути мелкие гарнизоны, вышла к населенным пунктам Пречистое и 
Куракино, где была остановлена немцами. 212-я бригада подполковника Н.Е. 
Колобовникова пыталась с ходу захватить опорные пункты в Иванцеве, Костинках, 
Жердовке, но успеха не имела. В течение ночи с 24 на 25 февраля части корпуса 
вели разведывательные поиски, улучшали занимаемые позиции и готовились к 
проведению повторных атак опорных пунктов. Единственным средством подавления, 
которым располагали десантники, являлся огонь из стрелкового оружия и минометов.
 Однако и он не мог быть особенно интенсивным из-за ограниченного количества 
боеприпасов. Поэтому корпус действовал в основном ночью, внезапными атаками.
 Всего перед собой части Казанкина имели око