авка потребовала от главнокомандования Западного 
направления мобилизовать все силы Калининского и Западного фронтов для 
завершения разгрома группы армий «Центр». Перед войсками ставилась задача 
уничтожить группировку противника, действовавшую в районе Ржев, Вязьма, Юхнов, 
и к 5 марта выйти на рубеж Оленино, река Днепр, Ельня и далее по реке Десна до 
Снопоти. Одновременно армии левого крыла Западного фронта должны были 
ликвидировать вражескую группировку в районе Волхов, Жиздра, Брянск и 
освободить город Брянск.
 Руководствуясь этими указаниями, Жуков решил сначала силами 22, 30 и 39-й 
армий Калининского фронта и 43, 49 и 50-й армий Западного фронта нанести 
поражение оленинской и юхновской группировкам противника, а затем объединенным 
ударом обоих фронтов завершить разгром главных неприятельских сил в районе 
Ржева и Вязьмы. 16-я и 61-я армии получили задачу наступать на Брянском 
направлении. Последующие события показали, что войскам были поставлены 
чрезмерно сложные задачи. [103]
 Новое наступление Калининского фронта не принесло успеха, деблокировать войска 
генерала Швецова не удалось; им пришлось с тяжелыми боями и большими потерями 
прорываться на соединение с 39-й армией. Для оказания помощи окруженным Конев 
принял решение десантировать в удерживаемый ими район Мончалово, Окороково 4-й 
парашютно-десантный батальон 204-й воздушно-десантной бригады под командованием 
старшего лейтенанта П.А. Белоцерковского — более 400 человек.
 Десантирование производилось в ночь на 17 февраля одиночными самолетами в 
несколько заходов с высоты 300 м. Во время выброски парашютистов и грузов 
самолеты ТБ-3 летали по кругу над площадкой приземления. Немцы стреляли по ним 
из винтовок и пулеметов, так как радиус района боевых действий 29-й армии 
сократился к этому времени до 4 км. Несмотря на это, ни летчики, ни десантники 
в воздухе потерь не имели. Всего в заданный район было переброшено 312 человек, 
привезено обратно 75 человек и 38 парашютистов ошибочно высадили под Старицей. 
В расположение войск Швецова собралось лишь 166 человек. Чем они могли помочь 
командарму, неясно.
 28 февраля остатки 29-й армии в количестве 6000 человек вырвались из кольца к 
своим. По немецким данным, в плен попали 4888 бойцов и командиров, еще 26647 
человек погибли на поле боя. Таким образом, первую половину тех клещей, что 
должны были сжать основные силы группы армий «Центр», немцы отсекли уже в 
феврале.
 Попытки Конева в марте и апреле продолжать наступление и выполнить 
поставленные задачи провалились. Генерал Модель получил от фюрера Дубовые 
листья к Железному кресту и прозвище «пожарный для безнадежных положений». 
[104]
 Группа генерала Белова 17 февраля получила от главкома Западного направления 
приказ обойти Вязьму с запада и перехватить железную дорогу Вязьма-Смоленск. В 
это же время 11-й кавкорпус Соколова, прорываясь с севера, должен был выйти на 
автомагистраль. Наступление началось вечером следующего дня и развивалось 
успешно. 2-я гвардейская кавдивизия неожиданным ударом выбила немцев из села 
Изборово, 21 февраля 8-я воздушно-десантная бригада заняла село Бекасово, а 
41-я кавалерийская дивизия — Яковлево. Советские части перерезали железную 
дорогу и частично разрушили ее. Корпус Соколова в это время перехватил 
автостраду и закреплялся в селах Азарово и Черново в 6 км севернее. Однако 
соединиться двум подвижным группам так и не удалось.
 Противник, подтянув танки, авиацию и 3 бронепоезда, сначала отбросил от 
автострады корпус Соколова, а 25 февраля нанес серию контрударов по группе 
Белова, окружив 41-ю кавдивизию, бригаду Онуфриева, 250-й полк майора Солдатова 
и 329-ю стрелковую дивизию. Белову пришлось отказаться от наступления на Вязьму 
ради спасения своих войск. На помощь окруженным направилась 2-я гвардейская 
кавдивизия. После 3-дневных боев кавалеристам и парашютистам удалось прорваться 
через вражеское кольцо и соединиться с главными силами. Но потери были велики. 
Так, в 75-й кавдивизии насчитывалось лишь 59 активных штыков.
 Командование 329-й дивизии приняло решение пробиваться на восток, к 33-й армии 
Ефремова. Фактически дивизией уже никто не управлял, она распалась на мелкие 
группы, действовавшие по своему разумению. В итоге через боевые порядки 
противника к Белову и Ефремову смогли просочиться примерно 700 человек. 10 
марта майор Солдатов вывел в расположение кавалерийского корпуса остатки 250-го 
полка — 75 лыжников. [105]
 В разгар труднейших боев в самых неблагоприятных условиях Жуков прислал 
командиру группы новую телеграмму:
 «…Почему вы, вопреки приказу Ставки и Военного совета фронта, ушли из-под 
Вязьмы? Кто вам дал право выбирать себе задачу? Задача определена моим приказом.
 Вы, кажется, забыли, что бывает за невыполнение приказа, хотя сами 
арестовываете и предаете суду виновных…»
 Каков, однако, стиль управления! Непогрешимый Жуков «кажется забыл», что 
войска Белова и Ефремова больше месяца воюют в тылу противника, не получая от 
командования фронтом почти никакой помощи, кроме новых задач и однообразных 
угроз:
 «Мы не получали боеприпасов с „Большой земли“, поэтому использовали пушки и 
снаряды, которые собирали в тылу врага. Они были оставлены тут еще при 
отступлении советских войск осенью 1941 года. Снаряды долго пролежали под 
снегом, девяносто процентов их не разрывалось».
 Только и оставалось, что заряжать пушки жуковскими телеграммами. Ясно было, 
что Вязьму уже не взять.


* * *

 Для содействия войскам З