отери, войска левого фланга 3-й ударной армии 
остановились и в первых числах февраля перешли к обороне.
 33— я стрелковая дивизия в течение десяти суток вела бои за Холм. 23 января в 
помощь к ней прибыл 146-й танковый батальон, имевший в своем составе две 
«тридцатьчетверки» и 11 танков Т-60, а также 3 установки РС. Дивизия, несмотря 
на нехватку боеприпасов и ощутимые потери в людях, продолжала штурмовать 
восточную часть Холма и одновременно отражала атаки 386-го полка 218-й 
германской пехотной дивизии, рвавшегося на помощь гарнизону. 27 января немцы 
обошли город с севера и отбили его западную часть. Дальнейшее их продвижение 
удалось остановить только 31 января в 10-15 км юго-западнее Холма с помощью 
подошедшей из второго эшелона 45-й стрелковой бригады. К этому времени дивизия 
Макарьева из-за понесенных потерь была не в состоянии вести активные боевые 
действия: в полках оставалось по 200-300 человек. Поэтому 1 февраля советские 
войска и наХолмском направлении перешли к обороне.
 К этому времени армия Пуркаева растянулась по фронту более чем на 200 км и 
исчерпала свои наступательные возможности.
 4— я ударная должна была наступать в общем направлении на Велиж и Рудню. [56]
 Наступление продолжалось безо всякой паузы. Дивизии не успели восполнить 
понесенные потери, сильно растянулись тыловые коммуникации. Это, вместе с 
нехваткой транспорта, бездорожьем и продолжавшимися снегопадами, весьма 
отрицательно сказывалось на снабжении войск. От Конева армия не получила ничего,
 кроме указаний.
 «Нам предстояло преодолеть оборону противника, состоявшую из опорных пунктов,
 — вспоминает генерал Хлебников. — Они перекрывали те немногие дороги, которые 
оставались еще проходимыми. При глубоком снежном покрове обойти такой опорный 
пункт сколь-нибудь значительными силами было очень трудно, так как артиллерия 
тотчас застревала в сугробах, а части, совершившие обход, лишались регулярного 
снабжения и практически превращались в легкие рейдовые группы. Конечно же, 
такими силами, лишенными артиллерийской поддержки, с ограниченным запасом 
продовольствия, фуража и боеприпасов, редко удавалось выполнить серьезную 
боевую задачу. Вот почему, начав наступление, мы были вынуждены ввязываться в 
бои за опорные пункты, терять время и силы, чтобы выбить эти пробки, мешавшие 
нам двигаться по дорогам».
 Командиры советских частей упорно сражались за отдельные деревни не потому, 
что все они были совсем уж профанами в военном деле. В зимнюю стужу населенные 
пункты, по выражению Еременко, обладали «притягательной силой». Наночевавшись 
за две недели боев (не считая «тренировок») в снегу или «утепленных» шалашах, 
войскам хотелось получить хоть краткую передышку, хоть какой-то человеческий 
отдых. При этом они надеялись, что удастся удар с ходу. Когда этого не 
получалось, ввязывались в затяжные бои. В результате штурм села Ильино занял 
двое суток, Кресты — трое. Это позволило германскому командованию выиграть 
время, перебросить резервы и сильно укрепить Велиж. Под этим городом завязались 
ожесточенные и продолжительные бои. [57]
 На левом фланге армии 334-я дивизия полковника Мищенко утром 25 января при 
содействии партизан овладела Нелидово. 332-я стрелковая дивизия, блокировав 
город Демидов, продвинулась в район Рудни, но взять этот населенный пункт и 
перерезать железную дорогу Смоленск — Витебск ей не удалось.
 Главную роль в наступлении на Велиж, Рудню играли 360-я и 358-я стрелковые 
дивизии. Дивизия генерала Тарасова, обойдя 29 января стороной Велиж, а затем и 
Сураж, вырвалась далеко вперед и 3 февраля вышла на подступы к Витебску. Чтобы 
избежать бомбардировок вражеской авиации, дивизия продвигалась по ночам. На 
специально приспособленных санях везли с собой десять 45-мм пушек и восемь 
82-мм минометов. Этими средствами и ограничивалась огневая поддержка стрелковых 
полков. Вся полковая и дивизионная артиллерия, а также 141-й танковый батальон 
остались далеко в тылу, застряв на занесенных снегом дорогах.
 Отсутствие артиллерии и танков не позволило успешно завершить дерзкий бросок. 
На подступах к Витебску, у села Тетерки, две пехотные дивизии противника со 
всей своей артиллерией предприняли ряд ожесточенных контратак. Связи со штабом 
4-й ударной армии генерал Тарасов не имел, поэтому принял решение отступить. 
249-я стрелковая дивизия, в которой оставалось 1400 штыков, отошла к Велижу, 
где включилась в бои, которые вели за этот город главные силы армии.
 В первых числах декабря, выйдя на рубеж Усвяты, Велиж, Демидов, 4-я ударная 
армия дальше продвинуться не смогла, хотя общая численность германских войск 
здесь оценивалась не более 7000 человек. Сопротивление противника все 
усиливалось и выбить его из Велижа и Демидова не удалось, несмотря на 
неоднократные попытки. Армия прошла дорогами наступления свыше 250 км, части 
нуждались в отдыхе и пополнении. Из-за снежных заносов и отсутствия горючего 
далеко в тылу остались танки, тяжелая артиллерия и трофейные склады. [58] 
Соседи справа и слева отставали на 100 км. Большие потери были в технике, в 
основном по причине поломок на бездорожье. Резервов тоже не имелось. Поэтому 
все усилия войск ощутимых результатов не давали.
 Против 3— й и 4-й ударных армий немцы выдвинули в январе-феврале дополнительно 
четыре свежие пехотные дивизии, прибывшие из Западной Европы, и к началу 
февраля остановили продвижение русских. Растянувшиеся на фронте около 300 км 
советские войска не смогли преодолеть возросшее сопротивление противника и 
перешли к обороне на достигнутых рубежах. Бои за Холм и Велиж систематически 
возобновлялись до конца мая, но каждый раз безуспешно.
 В ходе Торопецко-Холмской операции был