ние вермахта на Кавказе развивалось настолько успешно, что именно в 
эти дни Гитлер решил перебросить 4-ю танковую армию (без 40-го корпуса) на 
Сталинградское направление, где Паулюсу все еще не удалось захватить город. Эта 
непоследовательность в дальнейшем немцам обойдется дорого. По мнению Дёрра:
 «Если в противоречившем действительной обстановке плане операции от 23 июля 
еще можно обнаружить главную группировку (группа армий „А“ в составе трех армий 
и группа армий „Б“ в составе только одной немецкой армии), то в новом приказе 
Гитлера от 30 июля последние остатки оперативной концепции были выброшены за 
борт. Две равные по численности группы армий под прямым углом продвигались к 
целям, не имевшим между собой ничего общего (курсив наш. — Авт.) , так как если 
ставилась задача овладения Кавказом, не нужно было стремиться к захвату 
Сталинграда, а если задача стояла в овладении Сталинградом, то не нужно было 
проводить наступление на Кавказ».
 «Это была одна из самых неудачных идей, осенивших Гитлера», — записал А. Верт, 
который был, кстати, еще и полковником британской армии.
 У фельдмаршала Листа стало на 8 дивизий меньше и именно на левом, ударном 
фланге. Пока это его не беспокоило.
 С утра 2 августа немцы продолжили наступление на Сальск и к концу дня вышли на 
рубеж Пролетарская, Сальск, Белая Глина. С этого рубежа 1-я танковая армия 
стала быстро продвигаться двумя танковыми корпусами: 57-й корпус наносил удар 
на Кропоткин, а 40-й корпус — на Ворошиловск. Чтобы избежать окружения войск 
Донской группы, 3 августа Военный совет фронта отдал приказ на отход. [375]
 37— я армия, прикрываясь арьергардами, отступала в Юго-Восточном направлении 
на Ворошиловск, который был сдан 5 августа. 12-я армия с боями отходила за реку 
Кубань в сторону Армавира и к исходу 5 августа переправилась на левый берег. К 
этому времени армия потеряла связь со штабом Донской группы и распоряжением 
командующего фронтом была включена в состав Приморской группы войск.
 После захвата Ворошиловска танковый корпус фон Швеппенбурга развил активные 
действия на рубеже Невинномысск — Минеральные Воды — Георгиевск. На этом 
закончилась оборонительная операция Донской оперативной группы, от которой 
остались лишь разрозненные и деморализованные подразделения генерала Козлова.
 Валентин Пикуль пишет:
 «…это было, пожалуй, стихийное бегство массы людей, облаченных в воинскую 
форму, и вся эта орава (иначе не скажешь) драпала на Кавказ, а в Ессентуках 
заградотрядам пришлось даже отбивать „атаки“ на винные склады, на элеватор и 
консервный завод».
 В Ессентуках в одном из госпиталей находился на излечении политрук Плотников, 
выживший после крымской эпопеи, успевший вновь побывать на передовой и получить 
еще порцию железа:
 «В половине первого ночи 10 августа 1942 года всех разбудили и сказали, что 
фашисты у Минеральных Вод, в любую минуту могут быть здесь. Нам возвратили 
партийные документы, отдали истории болезней, направления на дальнейшее лечение 
в глубоком советском тылу.
 Ходячие больные отправились самостоятельно (пешком) в сторону Нальчика — прямо 
в госпитальных пижамах. Тысячи людей и повозок запрудили шоссе.
 Я присоединился к Ивану Кравченко (он ходил на костылях) и к Василию Ванину (у 
него правая рука в гипсе). У меня забинтована голова и рука на косынке. 
Километров через шесть снова ухудшилось зрение, поэтому держался за здоровую 
руку Василия. [376] Добрели до Нальчика, там посоветовали ехать дальше. В 
тамбуре доехали до Махачкалы».
 Трудно себе представить, но наш герой таким образом самостоятельно (!) в 
больничной пижаме (!) через Каспийское море, Красноводск, Алма-Ату, Ташкент, 
Оренбург и Челябинск добрался до «глубокого советского тыла» — Свердловска, где 
получил, наконец, медицинскую помощь.




 * *


 Не менее тяжелая обстановка сложилась для советских войск на левом крыле 
Северо-Кавказского фронта. Здесь основной удар армии Руоффа приняли на себя 
ослабленные 18-я и 56-я армии. Наиболее боеспособные, свежие, полностью 
укомлектованные войска группы Черевиченко размещались на второстепенных 
участках. Так, 47-я армия находилась на Таманском полуострове в ожидании 
вражеского морского десанта, а части 1-го отдельного стрелкового корпуса — 
417-я дивизия и 4 стрелковые бригады — передислоцировались для занятия 
Краснодарского оборонительного обвода. Из танковых частей имелась Майкопская 
танковая бригада, приданная 17-му кавалерийскому корпусу, и 126-й отдельный 
танковый батальон в составе 47-й армии. Боевые действия войск группы 
обеспечивала 5-я воздушная армия генерал-лейтенанта С.К. Горюнова. К этому 
времени армия имела 135 исправных самолетов разных типов.
 Общее состояние дел в Приморской группе мало отличалось от положения в Донской 
группе: оборонительные рубежи подготовлены не были, работа тыла дезорганизована.
 Большие усилия прилагались для оборудования на побережье Азовского и Черного 
морей опорных пунктов, укреплений и узлов сопротивления. В районах Азова, Ейска,
 Новороссийска, на Таманском полуострове было возведено почти полторы тысячи 
огневых точек, но все это великолепие ориентировалось в сторону моря. [377] 
Подступы к предгорьям Главного Кавказского хребта с севера в инженерном 
отношении не укреплялись, города Армавир, Майкоп и другие, реки Кубань, Лаба, 
Белая к обороне подготовлены не были.
 К моменту ликвидации Южного фронта, лишенные управления части 18-й армии 
Камкова беспорядочно отступали, не оказывая противнику сколь-либо сер