езного 
сопротивления.
 «При отходе от Ростова очень часто нарушалось управление войсками, — 
вспоминает генерал Провалов. — Штабы некоторых наших объединений теряли связь с 
подчиненными дивизиями и не имели полного представления о складывающейся 
обстановке. Такое случалось и у нас в 18-й армии. Изредка появляющиеся из штаба 
командиры связи привозили лишь боевые распоряжения о занятии того или иного 
рубежа обороны. Где противник, сколько его, как дела у соседей? Спросишь 
нарочного, а он тоже почти ничего не знает.Неорганизованности, за которую 
приходилось расплачиваться кровью, было предостаточно».
 29 июля противник передовыми частями форсировал реку Кагальник в районе 
Новобатайска и продолжал развивать наступление в Южном и Юго-Восточном 
направлениях, стремясь выйти в глубокий тыл нашим частям, действовавшим на 
Кущевском направлении и Таманском полуострове.
 В этих условиях бравый командующий Северо-Кавказским фронтом приказал именно 
войскам 18-й армии 30 июля нанести контрудар и во взаимодействии с 12-й армией 
и 17-м казачьим корпусом, который должен был наступать на Батайск, восстановить 
положение на Дону. Штабу 56-й армии предписывалось отойти за Кубань и 
организовать оборону по южному берегу реки и на Краснодарском обводе.
 Однако командование 18-й армии было не в состоянии управлять своими войсками, 
а 17-й кавкорпус получил приказ штаба фронта с большим опозданием: контрудар не 
состоялся. Армия Камкова продолжала беспорядочно отходить. Положение войск 
Приморской группы стремительно ухудшалось. [378]


Армавир и Майкоп

 Не сумев окружить армии Северо-Кавказского фронта между Доном и Кубанью и 
установив их отход за Кубань, командование группы армий «А» решило изменить 
направление главного удара. Основные силы 1-й танковой армии — две танковые, 
три моторизованные и одна легкопехотная дивизии — поворачивались на юго-запад 
на Армавир и Майкоп с задачей во взоимодействии с 17-й армией, наступавшей на 
Краснодар, прорваться к побережью Черного моря в районе Туапсе, окружить и 
уничтожить советские войска. На Грозненском направлении оставлялся лишь один 
танковый корпус Швеппенбурга.
 5 августа генерал Клейст ввел в разрыв между 12-й и 37-й советскими армиями 
13-ю танковую дивизию и дивизию СС «Викинг». На следующий день они форсировали 
Кубань, овладели Армавиром и продолжали наступление на Майкоп. На этом 
направлении шести германским дивизиям противостояли соединения 12-й армии и 
1-го особого стрелкового корпуса. Маршал Гречко утверждает, что оказал врагу 
«жестокое сопротивление», однако немецкий источник меланхолично отмечает, что 
13-я танковая дивизия «почти без боев продвинулась до Майкопа», при этом 
следует учесть, что танкистам генерал-майора Герра по пути пришлось трижды 
форсировать водные преграды.
 Одновременно армия Руоффа нанесла удар на Краснодар. Оборонявшаяся на 
Краснодарском обводе 56-я армия к этому времени имела 93 орудия и 203 миномета. 
Снарядов в армии было 0,2-0,4 боекомплекта. Некоторые артиллерийские части 
оказались и вовсе без боеприпасов. [379]
 9 августа Краснодар пал, день спустя части Клейста захватили Майкоп, а это уже 
первая нефть, к которой Гитлер так стремился. Начальник генерального штаба 
итальянской армии маршал Кавальеро в эти дни записал в своем дневнике:
 «За армиями Листа следуют 10 тысяч специалистов и квалифицированных 
специалистов, которые должны после взятия Майкопа восстановить нефтяные 
скважины. Согласно подсчетам для того, чтобы снова пустить их в эксплуатацию, 
потребуется от 4 до 5 месяцев».
 На деле потребовалось гораздо меньше времени. Хотя запасы нефти и бензина были 
русскими заблаговременно вывезены, буровые скважины забиты, демонтированное 
оборудование удалось эвакуировать лишь частично, а минирование таких 
стратегически важных объектов, какими являются нефтяные промыслы, вовсе не 
производилось. Так что фюрер получил все это во вполне приличном состоянии и 
уже через месяц начал качать майкопское «черное золото».
 10 августа Ставка Верховного Главнокомандования указала маршалу Буденному:
 «В связи с создавшейся обстановкой самым основным и опасным для 
Северо-Кавказского фронта и Черноморского побережья в данный момент является 
направление от Майкопа на Туапсе. Выходом противника в район Туапсе 47-я армия 
и все войска фронта, находящиеся в районе Краснодара, окажутся отрезанными и 
попадут в плен… ни в коем случае, под вашу личную ответственность, не 
пропустить противника к Туапсе».
 Таким образом, Ставка категорически потребовала перекрыть пути выхода 
противника к морю.
 Для этой цели предполагалось использовать силы 18-й армии и 17-го Кубанского 
корпуса. Одновременно 12-й армии была поставлена задача обеспечить стык 18-й и 
56-й армий. 47-я армия перемещалась в район Новороссийска, оставляя Таманский 
полуостров морской пехоте. Кораблями Черноморского флота из Закавказья 
перебрасывались 236-я и 32-я гвардейские дивизии, с задачей занять дорогу от 
Майкопа на Туапсе. [380]
 Между тем противник продолжал наступление двумя ударными группами: силами 16-й 
моторизованной и 101-й легкопехотной дивизий наАпшеронский, Нефтегорск и силами 
13-й танковой, 97-й легкопехотной дивизий и дивизии СС «Викинг» на Кабардинскую,
 Хадыженскую, пытаясь окружить войска 18-й армии.
 12 августа немцы захватили Белореченскую. Здесь вела тяжелые бои 383-я 
стрелковая дивизия генерала Провалова, справа от нее оборонялись 31-я 
стрелковая и 9-я дивизия НКВД, слева 17-й кавалерийский корпус — 12,13,15 и 
116-я дивизии. Германские части форсировали Лабу восточнее Белореченской на 
участке кубанцев и прорвались в район Хадыженской. По этому поводу Военный 
совет Северо-Кавказского фронта